Интервью

С.Л.: В прошлом я работал в одном из агропромышленных холдингов. Когда я познакомился с тогдашним президентом Российской ветеринарной ассоциации - Александром Викторовичем Ткачевым-Кузьминым, он пригласил меня на должность ответственного секретаря. С самого начала я занимался развитием ассоциации и установлением контактов с зарубежными партнерами. Постепенно мы вышли на международное взаимодействие, и в 2013 году мы стали полноправными членами Всемирной ветеринарной ассоциации. Сегодня наша деятельность говорит сама за себя. Параллельно шел мой рост от ответственного секретаря до заместителя председателя правления, а сейчас я являюсь исполнительным директором ассоциации.

С.Л.: Начало своей деятельности мы отсчитываем от середины 90-х. Тогда с инициативой об объединении выступили ведущие ученые, представители ветеринарной науки и практики. Участие в работе и становлении ассоциации приняли и представители государственной ветеринарной службы. Юридически ассоциация была зарегистрирована в конце 90-х годов. Она объединила в себе субъектовые ветеринарные ассоциации (на тот момент только зарождающиеся) и представителей бизнеса в сфере ветеринарии, как производителей фармакологических и биологических препаратов, так и потребителей их продукции.

С.Л.: Традиционно мы разделяем наших членов на два направления. По-первых, это ветврачи животноводческих холдингов и птицеводческих хозяйств, то есть те, на кого направлена наша деятельность по повышению качества и престижа ветеринарной профессии. Одновременно с этим мы активно сотрудничаем с региональными ассоциациями ветеринарных врачей, включающими в себя местные производственные компании. Во-вторых, это те, благодаря кому мы можем действовать и проводить мероприятия – производители лекарственных средств для ветеринарного применения. Прежде всего, это группа компаний «Нарвак», группа компаний «ВИК», НПП «Авивак», НВЦ «Агроветзащита», РОАО «Росагробиопром». Если говорить об отечественном производстве, сегодня минимум 75% рынка отечественных ветпрепаратов - за нашими участниками. Также у нас нет никаких ограничений по зарубежным участникам, в составе членов ассоциации есть и зарубежные компании. Хотя упор мы делаем на защиту и отстаивание интересов российского бизнеса.

С.Л.: Ассоциация «Ветбиопром» объединяет государственные биофабрики, то есть те казенные учреждения, которые подведомственны Минсельхозу. В наш же состав входят исключительно коммерческие предприятия. В нашей деятельности мы взаимодействуем с «Ветбиопромом», но нужно понимать, что интересы государственных и коммерческих компаний различны. Что касается Ассоциации практикующих ветеринарных врачей, она охватывает сферу ветеринарии мелких домашних животных, мы же сделали акцент на работе с сельскохозяйственными животными.

С.Л.: Мы работаем с местными ассоциациями в Белгороде, Брянске, Ленинградской области и др. В этом году ожидаем подписания соглашение с ассоциацией «Сибирское соглашение». К нам поступает много заявок о сотрудничестве из Сибири, Урала, Поволжья. Мы делаем акцент на работе с субъектовыми отраслевыми объединениями, потому что эффективно работать в регионах из Москвы невозможно. В каждом регионе есть сложившаяся структура, они хорошо знают местный бизнес и местных врачей. Гораздо удобней обмениваться с ними информацией, делать совместные мероприятия.

С.Л.: Это связано исключительно с историческими аспектами. Если 5 лет назад было всего лишь 2-3 региональных ветеринарных ассоциации, то сегодня такие общественные объединения обрели вес. Привлекая экспертов, они готовы и могут отстаивать региональные интересы, в том числе и на федеральном уровне через нашу ассоциацию. Думаю, в ближайшее время свои ассоциации будут в каждом регионе. Это нам подсказывает и западный опыт. Например, во Франции на местную ветеринарную палату в каждом регионе возложены в том числе и государственные функции, например, по обязательной регистрации ветеринарных врачей и по выдаче разрешений на осуществление ветеринарной деятельности. Такая же ситуация и в Канаде, и в США. Будущее за взаимодействием!

С.Л.: Думаю, это нецелесообразно. Зачем? Исследования-то одинаковые. Дальше можно делить списки по бесконечности, делить наименования по группам – на антибиотики, дезинфектанты и так далее. На каждый зарегистрированный препарат существует инструкция, где и указывается фармакологическая группа.

С.Л.: Большинство производителей животноводческой продукции (хотя уже появились хозяйства, в которых производители смогли отказаться от применения антибиотиков) добавляют в премиксы и комбикорма антибиотики с целью улучшения обмена веществ, увеличения продуктивности и снижения заболеваемости, но называть их кормовыми неправильно. Выделять же такие антибиотики в самостоятельную группу – тем более.

С.Л.: Монополия в чем? Если говорить о ВГНКИ, как об органе, осуществляющем регистрацию препаратов, так аналогичная ситуация во всем мире. Только где-то один госорган отвечает за регистрацию препаратов для ветеринарного применения и для человеческой медицины, а где-то это два разных органа. Но в любом случае, регистрирующий орган везде представлен в единственном экземпляре. Если бы их в России было несколько, было интересно посмотреть на ситуацию, когда один откажет в регистрации, а другой зарегистрирует. Если же говорить про проведение сертификации и лабораторных исследований, то это может проводить (и проводят) любая аккредитованная лаборатория. У нас в России далеко не одна аккредитованная лаборатория, которая могут проводить аналогичные исследования.

С.Л.: Если говорить про расценки, основная стоимость регистрации – это государственная пошлина. Надо понимать, что эти деньги идут не в бюджет Россельхознадзора, не в бюджет ВГНКИ, а в бюджет страны. Эта фиксированная плата. Да, она увеличилась за последнее время, но это никоим образом не связано с валютными колебаниями. Надо спрашивать государство, почему оно ее увеличило. До подорожания госпошлина за регистрацию стоила 150 тысяч рублей, сейчас 210 тысяч. Подтверждение стоило 50 тысяч рублей, сейчас 70 тысяч. Плюс необходимые исследования, которые оплачиваются согласно прайсу.

С.Л.: В законодательстве понятия кормовых добавок и лекарственных средств для ветеринарного применения четко разделены. Если мы говорим о препарате, который предназначен для лечения животных, естественно, это лекарственное средство. Если продукт предназначен для поддержания физиологического статуса животных, это кормовая добавка.

С.Л.: В нашем законодательстве применяется термин «препараты для ветеринарного применения» (для удобства «ветпрепараты»). В новом законопроекте о ветеринарии абсолютно такая же трактовка. Тот же термин используется в белорусском законодательстве. Сейчас мы говорим об интеграции в рамках Евразийского экономического союза, готовятся единые требования в части регистрации и обращения ветпрепаратов, там будет единая трактовка и единая терминология, которую все государства будут обязаны соблюдать.

С.Л.: Взаимное признание действует. То есть компания-разработчик лекарственного средства для ветеринарного применения может его зарегистрировать в любой из стран Таможенного союза, и другие страны обязаны принимать этот продукт. В последнее время мы видим на российском рынке ветпрепаратов катастрофический наплыв продукции, зарегистрированной в Казахстане. Вопрос в другом – взаимное признание не работает в части подтверждения и обеспечения качества и безопасности продукции. По моему мнению, у России наиболее жесткие (в хорошем смысле), правильные и объективные технические требования к ветпрепаратам. Они ближе всего к требованиям Европейского союза. В Казахстане, например, и цены ниже, и требования мягче. Часто мы видим, что препарат, который по тем или иным причинам не был зарегистрирован в России, через полгода появляется на рынке с казахстанской регистрацией. И с этим, к сожалению, ничего нельзя сделать. Сейчас мы не можем оградить себя от недобросовестных производителей. По данным на 2013 год, 150 из 180 препаратов, которые отказались регистрировать в России, были зарегистрированы в Казахстане и обращаются во всех странах Таможенного союза.

С.Л.: Нам нужны единые требования Таможенного союза в части регистрации и обращения ветпрепаратов. Если компания хочет, чтобы ее препарат обращался на территории всего Таможенного союза, то хотя бы документальная экспертиза должна быть проведена регистрирующим органом каждой из стран. Хотите регистрировать в Казахстане – пожалуйста, но пусть исследования будут направлены и в Россию, и в Белоруссию, и в Армению, и в Киргизию (станет членом ТС в мае 2015 года, - ред.), и каждая из стран подтвердит, согласна ли она с этими исследованиями. Если нет, то пусть запросит дополнительные сведения. Все-таки мы живем в современном мире, где требования к качеству и безопасности продукта жизненно важны. С результатами исследований должны быть ознакомлены все страны, и решение должна принимать каждая из стран.

С.Л.: В Евразийской экономической комиссии сейчас разрабатываются Единые требования к регистрации и обращению ветпрепаратов на территории стран Евразийского экономического содружества. В части кормов и кормовых добавок сейчас идет обсуждение аналогичного нормативно-правового акта, который также установит единые требования к обращению и регистрации этих товаров.

С.Л.: Опыт и практика ЕС нам интересны, прежде всего, в рамках нашей интеграции в Евразийском экономическом союзе. У нас ведь тоже несколько стран со своими требованиями, со своими особенностями законодательства, которые нам предстоит гармонизировать, привести к единому целому. В ЕС процедура регистрации более комплексная, более сложная, чем предлагается нами. Там есть процедура централизованной регистрации, децентрализованной регистрации, процедура взаимного признания, национальная процедура. Мы считаем, что у нас должна быть единая процедура регистрации для всех стран. Да, у бизнеса должна быть возможность в рамках одной процедуры регистрации иметь возможность распространять свой товар на территории всех стран ТС. Но для этого пусть контролирующие органы всех стран принимают участие в регистрации препарата. Либо давайте создавать наднациональный орган по регистрации Если вам больше нравится законодательство одной из стран, пожалуйста, регистрируйтесь по упрощенной процедуре, но тогда обращение препарата будет возможно только в рамках этой страны.

С.Л.: С прошлого века! Шучу. Но с прошлого десятилетия точно. Вот уже несколько лет мы направляем огромное количество замечаний по законопроекту о ветеринарии (показывает три больших архивных папки с пометкой «Закон о ветеринарии», - ред.). Прежде всего, закон должен отражать единую вертикаль ветеринарной службы. А не раздробленность, когда в стране 90 полностью самостоятельных ветеринарных служб. У нас каждом субъекте своя ветеринарная служба, которая подчиняется не департаменту ветеринарии Минсельхоза, а правительству региона. И главный госветинспектор региона подчиняется губернатору, а не главному государственному ветинспектору Российской Федерации. У каждого ведомства (Минобороны, МВД, ФСИН) есть свои ветслужбы, которые подчиняются своим министрам. Пока не будет закреплена единая вертикаль, ничего не изменится. Это не какие-то хотелки бизнеса, потому что так ему будет проще жить, а вопрос обеспечения биологической и пищевой безопасности, борьбы с особо опасными болезнями на территории России.

С.Л.: Мы как раз занимаемся этим вопросом. На 82 генеральной сессии Международного эпизоотического бюро наша ассоциация подписала трехстороннее соглашение с МЭБ и Французской палатой ветеринарных врачей, обязавшись повысить престиж и качество ветеринарной профессии в России с помощью опыта зарубежных коллег. То, что у нас сейчас творится, то количество вузов, то количество выпускников, да и вообще само качество образования – вопрос достаточно дискуссионный. Мы считаем, что нашим ветеринарным специалистам есть, куда расти. И есть пути для этого роста.

С.Л.: Проблем везде хватает. Но есть коммерческие особенности. Ветврачи из клиник для домашних животных могут за свой счет ездить учиться, перенимать передовые технологии. А ветеринары из сельскохозяйственных комплексов редко являются собственниками. Это, как правило, наемные работники, повышение квалификации которых зависит исключительно от решения владельцев и топ-менеджмента. Рано или поздно мы должны прийти к тому, что вопросы постдипломного, дополнительного образования должны быть прописаны на законодательной основе. На Западе ветеринарный специалист должен раз в несколько лет подтверждать квалификацию, проходить переаттестацию. Для этого ему нужно подтверждать свою практическую деятельность, посещать различные тренинги, семинары, мастер-классы, нарабатывать опыт, который позволит пройти переаттестацию. И это все контролируется на законодательном уровне.

С.Л.: В денежном выражении мы оцениваем объем рынка ветеринарных препаратов на уровне 630-650 млн долларов.

С.Л.: По нашим оценкам, зарубежная продукция занимает около 70% российского рынка ветпрепаратов. Соответственно, на долю отечественной продукции приходится всего 30%. Возможна вариация плюс-минус 1-2%, но примерно соотношение такое. За 2014 год объем импорта ветпрепаратов составил свыше 400 млн долларов. А теперь давайте представим, какой была бы наша отечественная агробиологическая промышленность, если бы эти деньги направили на развитие отечественной науки, подготовку кадров, перевооружение производственных мощностей… По соответствию международным стандартам наша продукция ничем не уступает импортной. Но эти деньги уходят за рубеж. О каком импортозамещении мы можем говорить? В 90-х гг. мы практически полностью потеряли медицинскую промышленность. Если ничего не изменится, мы потеряем и наши фармбиопредприятия. Нам нужен механизм защиты отечественного рынка, чтобы не было такого доминирования импорта.

С.Л.: Применение пошлин вряд ли возможно в рамках ВТО, но, конечно, способ есть. Прежде всего, это рыночные механизмы поддержки. Без участия государства мы ничего не сможем сделать. Отечественный бизнес готов инвестировать даже по нынешним временам, когда мы все кричим о кризисе. Мы никуда не денемся от сельского хозяйства. Животноводство, птицеводство никуда не исчезнут, мы обязаны будем обеспечивать их ветеринарными препаратами. Просто нужна помощь государства, чтобы оно работало над этим вместе с холдингами.

С.Л.: Быстро 100-процентную электронную ветеринарную сертификацию выстроить невозможно, потому что  пока не вся территория страны охвачена необходимыми технологическими коммуникациями. Нужен переходный период. Надеюсь, что через несколько лет мы увидим положительный результат. Ветсертификация должна стать частью масштабной системы прослеживаемости животноводческой продукции, которой сейчас занимается Россельхознадзор. Она должна отражать не только перемещение животноводческой продукции, но и то, какими кормами животное кормили, какими ветпрепаратами лечили, чем вакцинировали. Вопрос в том, как это будет реализовано.

С.Л.: Думаю, сейчас мы находимся еще в зачаточном состоянии. Но за отраслевыми объединениями будущее. Мы представляем рынок, мы представляем бизнес. Если говорить об отраслевых ассоциациях в сфере АПК - мы кормим людей (знаменитый девиз одного из холдингов). Мы обладаем необходимым научным и практическим потенциалом, чтобы по запросу властей готовить аналитические материалы, давать экспертные заключения.

С.Л.: В апреле состоится центральное научное мероприятие в сфере ветеринарии – Международный ветеринарный конгресс. Недаром он называется международным, он соберет представителей из более 25 стран. Мы привезем признанных мировых экспертов в сфере ветеринарии, чтобы наша ветеринарная общественность получила наиболее полную информацию о том, что происходит в мире. Всех приглашаю!