Интервью

SARIA Bio-Industries AG & Co. KG – одна из крупнейших европейских компаний – уже более 30 лет занимается утилизацией и переработкой побочных продуктов мясоперерабатывающей промышленности, производя при этом кормовую муку, технические и кормовые жиры, и другие, не менее полезные, продукты.

В Европе компания насчитывает более 100 предприятий в 10 странах и 3600 сотрудников. В России у «Сарии» - лишь амбиции, производственные планы и чистое поле.

Наш сегодняшний собеседник – Людвикас Моркунас, директор по экономике ООО «САРИЯ Био-Индастрис Волга».

Л.М.: Наша компания – это немецкая семейная компания, которая занимается переработкой всех мясных субпродуктов в том или ином виде. Наша продукция – как мясокостная мука и технические жиры, так и более ценные продукты для производства натуральной оболочки или фармацевтических продуктов, а также различные пищевые и кормовые продукты.

Мы присматривались к России уже несколько лет. Проект в Татарстане развивается уже, наверное, два года – столько времени велись проектно-изыскательские работы. Этот период был необходим для того, чтобы иметь возможность 25 октября заложить в Елабуге тот первый строительный, уже реальный, камень. 

Завод, который строится, будет забирать всё сырьё животного происхождения в радиусе 1000 км от своего местонахождения, и производить мясокостную муку, мясную, перьевую, кровяную муку… Мы будем также производить жир животный и технический – это производство косметики, мыла, смазочных материалов. Например, на нашем заводе в Беларуси мы экспортируем этот жир в Европу для производства биодизеля. Также будет производиться жир кормовой.

Помимо этих всех целей я уверен, что мы будем также улучшать экологическую, в том числе эпизоотическую, ситуацию во всём регионе. И, конечно, обеспечивать рынок качественной продукцией и давать мясоперерабатывающим компаниям дополнительную прибыль.

У вас здесь много говорят о ВТО. Я уверен, что возможности более глубокой переработки мясных субпродуктов – это и есть те неиспользованные возможности для достижения более высокой конкурентоспособности не только на местном, русском, рынке, но и на общемировом рынке. 

Л.М.: Я бы не хотел сейчас определять доли рынка – я бы не сказал даже, что мы её измеряли. Я могу так сказать: мы лидеры, надо признать – в Европе и, скорее всего, в мире. В прошлом году, если не совру, во всей группе мы переработали 3 млн тонн сырья животного происхождения. Мы находимся не только в Германии – там находится наш головной офис, а заводы у нас есть и в Польше, и в Беларуси, и в Чехии, и в Испании, и практически во всех странах Европы.

Л.М.: Мы его открыли 8 августа 2008 года, и уже расширяемся. У нас есть проект на этот и следующий год. Несмотря на все экономические предпосылки в Беларуси, мы увеличиваем производственную мощность – практически удваиваем. Инвестиции в расширение составляют около 7 млн евро.

Л.М.: Красивая, хорошая страна… На самом деле Россия – весь этот регион – быстро и широко развивается. После распада Советского Союза было очень большое падение, и сейчас видны большие перспективы и большой потенциал роста и развития бизнеса, в том числе в сельском хозяйстве. Нас интересуют проекты, которые имеют большой потенциал роста.  

Л.М.: Наши конкуренты – это и собственные переработки, и другие утильзаводы, и похожие цеха. Мы не единственные здесь, и мы не какое-то чудо в России. Но мы пытаемся создать концепцию, наиболее эффективную как для поставщиков сырья, так и для покупателей нашей продукции – она связана и с эффективным сбором сырья, и с эффективным, объёмным производством, чтобы получать продукт, который был бы не только качественным, но ещё и конкурентоспособным на рынке.  

Л.М.: Исключая ограничения, указанные в ветеринарных правилах, в принципе всё сырьё животного происхождения подходит для нашего завода. Единственное, что нам не подходит – это гнилое сырьё, которое лежало уже пару суток. Самое главное, чтобы это было свежее сырьё. Других ограничений в нашем случае нет. Поэтому мы заинтересованы и сами идём к мясоперерабатывающим предприятиям, фермам, птицефабрикам – ищем пути, как всё оптимизировать, чтобы мы смогли собрать для нашего производства качественное и безопасное сырьё.

Л.М.: К каждому поставщику в любом случае будет отдельный подход. Мы практически не допускаем самостоятельных поставок на наш завод, потому что это вопрос ветеринарной безопасности. Мы пользуемся только собственным специальным транспортом. 

Таким образом, когда мы подходим к точке образования отходов, мы рассчитываем наиболее оптимальный подход: какие контейнера подходят в данном случае, какой должна быть периодичность их замены, как это всё вообще должно быть. Как со стороны качества, так и со стороны ветеринарии всё должно быть сделано правильно.  

 

Л.М.: В принципе, одна свинья, 10 птиц и одна корова – уже достаточно… Мы не ограничиваем размера хозяйства, потому что есть разные возможности логистики и решения забора сырья, также и для мелких поставщиков. Другое дело, что каждый должен быть в этом заинтересован. Необходимо смотреть на это и с ветеринарной точки зрения, и с точки зрения безопасности. Наша задача – не только забирать сырьё у производителя, но, в том числе, предпринять максимальные усилия, чтобы забрать по возможности всё сырьё даже из мелких точек, чтобы улучшить эпизоотическую ситуацию в регионе. 

Л.М.: В Татарстане завод будет построен в конце 2012 года, тогда он будет готов перерабатывать планируемый объём. Он готов будет также относительно просто расшириться. Это будет зависеть от развития сельского хозяйства и того, как быстро мы сможем наполнить наш завод сырьём. 

Я не исключаю того, что мы будем строить такие же заводы в других регионах, но у нас есть такая поговорка – сначала надо перейти тот мост, который мы сейчас строим. Вот когда построим, перейдём, тогда можно будет рассматривать дальше какие-то планы и думать.

Л.М.: У нас есть разные проекты расширения – как в странах Европы, так и вне стран Европы, но аналогичного проекта на сегодняшний день нет.

Л.М.: Он уникален тем, что это по-настоящему зелёная площадка. У нас там нет ничего – газ, правда, рядом есть, но его ещё надо подтянуть. Но у нас нет ни сотрудников, ни транспорта, ничего – всё строится в чистом поле. В других странах, где мы уже имеем какую-то инфраструктуру, мы стараемся найти какие-то компромиссные решения, а здесь, учитывая то, что мы в настоящее время находимся в буквальном смысле в чистом поле, реально есть идеальные возможности, чтобы дать простор фантазии и поискать действительно идеальных решений.

 

Л.М.: Это сложно. Для руководства проекта это нелёгкая задача, но возможностей в данном случае намного больше, поскольку нет никаких ограничений.

Л.М.: У каждого человека свой характер, у каждой страны или региона – свой менталитет. Это естественно. С другой стороны, какие-то фундаментальные вещи везде одинаковы. Бизнес можно строить везде, в каждой стране – язык бизнеса понимают как в Китае, так и в России, и в Германии, и в Соединённых Штатах. Просто, может быть, в России надо больше внимания уделить одним вещам, в Германии – другим, и всё! Понятно, что здесь надо больше обучать людей, больше контроля, может быть, надо, но бизнес тот же самый.

Л.М.: Я так скажу: наш бизнес настолько специфический, что мы уже давно знаем, что нам самим надо обучать своих сотрудников. Знаете, какая окружающая среда, такие и люди. И плакать сейчас о том, что в России люди некомпетентны, было бы неправильно. Я уверен, что в России есть очень много умных и потенциальных людей. Задача каждого инвестора – найти таких людей и вместе с ними развить бизнес.  

Л.М.: Хотелось бы, наконец, закрыть вопрос маркировки животных, чтобы мы могли отслеживать каждое животное, даже из частного подворья. Мы должны знать, кого мы убиваем, и откуда какое мясо происходит. Если у человека есть 10 свиней, и он сдал на убой только 7, где остальные 3? Были ли они правильно переработаны и отправлены на ветсанутильзавод, или завод, похожий на наш? Для этого должен быть единый ветеринарный контроль и современное законодательство, которое мы все вместе должны, шаг за шагом, модернизировать.

 

Л.М.: Если говорить о России, к сожалению, у мясокостной муки на сегодняшний день очень плохая репутация, и мы будем делать по-настоящему большие усилия, чтобы её улучшить, и объяснить потенциальным потребителям, что этот продукт может дать даже большую эффективность, чем растительные белки или та же рыбная мука. Я надеюсь и верю, что доля рынка мясокостной муки и животных белков будет расти. Конечно, по сравнению с соей, рыбной мукой и растительными белками. 

С другой стороны, в количественном отношении, я уверен, что потребление всех продуктов будет расти – и соевого шрота, и рыбной муки, и животных белков. Из-за того, что сам рынок растёт. Понятно – если рынок растёт, потребление кормов тоже растёт, причём всех видов.

Если мы говорим про мировой рынок, то там ситуация тоже похожая. В ближайшие 20 лет ожидается где-то 40% прирост в мировом рынке, а если будет расти производство мяса, понятно, что адекватно будет расти и рынок кормов.

Л.М.: Виной недоверия к мясокостной муке являются устаревшие технологии, которые всё ещё используются при её производстве, или другие, не совсем честные, пути производства. Но я уверен, что в совместной работе с нами все сомнения уйдут, и придёт по-настоящему ценное понятие такого продукта, как мясокостная мука.

 

Л.М.: Да, но теперь уже чуточку происходят изменения, в том числе и в Беларуси. Приходит больше и больше доверия к такому продукту. Но в Беларуси предприятия менее консервативны, там это происходило легче.

Л.М.: Евросоюз – единственный регион в мире, в котором на сегодняшний день из-за губчатой энцефалопатии запрещено использование животных белков в рационе сельхозживотных. Полностью. Но все понимают, что это дорогое удовольствие, которое стоит огромнейшие деньги. Выбрасывание животного белка на улицу не приносит эффективности. 

Л.М.: Производим корма для домашних животных и аквакультур, удобрения, биодизель – есть целый спектр разных продуктов, который можно так же производить из этого сырья. Мясокостная мука или корма вообще – это только один узкий путь. Возможно, наиболее эффективный – это другой вопрос.

Л.М.: Нет. Мы, в принципе, как жили перед этим – до 2002 года – так и живём сейчас, и развиваемся. В данном случае надо отметить: мы же не только производим продукт, но и оказываем услугу утилизации отходов. А в Европе уже есть ожидания, что со следующего года снова будет разрешено использование в кормлении животных белков. 

Л.М.: Запрещено использование животных белков в кормлении было в 2002 году, когда был самый пик губчатой энцефалопатии. Но после того как болезнь пошла на спад, вернулись к дискуссии по поводу кормления мясокостной мукой. 

Хотя никто так и не доказал, что именно по причине употребления КРС мясокостной муки или животных белков происходило заболевание, в Европе всем понятно – и вообще в мире есть такие тенденции, - что к кормлению КРС животные белки допускаться не будут. Но ведь ни птица, ни свиньи губчатой энцефалопатией не болеют – им-то зачем запрещать? Мы как производители говорим, что это глупо. А в конечном итоге всё равно за всё платит потребитель.  

http://www.saria.com/        
http://www.saria.by/