Заработать на «пище Франкенштейна»
Пока ученые мира спорят: генетически модифицированные организмы (ГМО) — зло или необходимость, Monsanto под руководством Хью Гранта зарабатывает миллиарды долларов, торгуя ГМО. В пользу этого бизнеса Monsanto даже отказалась от добычи нефти.
20.02.2013
Источник: vedomosti.ru
«В 1980-х гг. мы бурили скважины, добывали нефть и производили нейлон, — рассказывает Грант. — Потом стали делать химикаты. А теперь занимаемся биотехнологиями и семенным материалом». Последнее во многом заслуга Гранта, который уже девять лет возглавляет Monsanto, пишет Investor’s Business Daily.
Monsanto разработала первые ГМ-семена в 1996 г. А в 1998 г. Грант вернулся из Сингапура, чтобы стать соруководителем сельскохозяйственного подразделения. В 2000 г. химическая компания Monsanto перестала существовать. Вместо нее возникла одноименная компания, которая сделала ставку на биотехнологии. Грант стал ее исполнительным вице-президентом и операционным директором. А в 2003 г. — президентом и гендиректором.
В активе Monsanto немало интересных изобретений. Например, картошка, убивающая колорадских жуков. В ее ДНК встроен ген почвенной бактерии, производящей вещество, смертельное для жука, но безобидное для других насекомых, животных и человека. Или ген, защищающий авторские права на семена: собранный урожай бесполезно сеять, он не прорастет. Таким образом гарантируется, что патентованные семена не попадут на черный рынок, а аграрии каждый год будут закупать у Monsanto новый материал для посадки, окупая затраты компании на селекцию.
Сделав ставку на агропромышленный бум, Monsanto не прогадала. В 2009 г. Forbes назвал Monsanto компанией года. Сейчас в общем рейтинге Fortune 500 за 2012 г. Monsanto занимает 224-е место, а среди компаний химической отрасли — 4-е, уступая Dow Chemical, DuPont и PPG Industries.
Семенной материал приносит крупнейшему в мире его производителю не только много пользы, но и немало неприятностей. Долгое время компании почти по всему миру с удовольствием использовали в своем производстве генетически модифицированные компоненты. Потом мода изменилась. В 2000 г. стало известно, что McDonald’s тихо, но настойчиво советует своим поставщикам картофеля фри отказаться от использования сорта NewLeaf, выведенного Monsanto для борьбы с колорадским жуком. Это один из самых сильных ударов, которые когда-либо были нанесены «генетическому» бизнесу Monsanto, писала WSJ.
А годом ранее протесты общественности заставили компанию отказаться от коммерческого использования гена-стерилизатора. Это был первый случай в США, когда разработавшая биотехнологию компания из-за недовольства аграриев отказалась от ее коммерческого использования. Сейчас Monsanto идет по другому пути. Она судится с фермерами, продающими семена из собранного урожая для посева. Верховный суд США весной должен будет рассмотреть тяжбу компании и 75-летнего фермера из Индианы. Нижестоящие суды присудили фермеру $85 000 штрафа по иску Monsanto за незаконное использование ее интеллектуальной собственности: он продавал урожай из ее семян как семена для посадки другим фермерам.
Впрочем, с момента основания компании в 1901 г. подобных историй наберется немало. Самая громкая — скандал вокруг «Агента Оранж», еще одного изобретения Monsanto. Это отравляющее вещество — дефолиант — названо по цвету маркировки на контейнерах. Применялось во время войны во Вьетнаме в 1964-1973 гг. После чего в администрацию по делам ветеранов США были поданы десятки тысяч жалоб американских отставников, у которых вещество якобы вызвало хронические заболевания.
Тем не менее компания, которой с 2003 г. руководит Хью Грант, продолжает выходить сухой из воды и делать деньги на ГМ-продукции. В 2010 г. прибыль компании упала на 47%: ее теснили китайские дженерики, беспокоила антимонопольная служба, вредители стали привыкать к ее гербицидам, а фермеры — ворчать на высокие цены. Автор статьи в Forbes, где Monsanto называлась компанией года, написал заметку с заголовком «Forbes ошибся с Monsanto. Крупно ошибся». Но издание снова оказалось не право. Бизнес восстановился — прибыль выросла на 87%. Оборот компании в фискальном году, закончившемся 31 августа 2012 г., достиг $13,5 млрд.
В прошлом ноябре Monsanto в союзе с другими производителями и агрокомпаниями смогла торпедировать очередную инициативу, грозящую ей убытками, — «Предложение 37» в Калифорнии. Под петицией с требованием обязательно маркировать ГМО-продукцию и не рекламировать продукты с ней как «натуральные» подписалось более миллиона человек. Опросы показывали, что на референдуме эту идею одобрит 2/3 избирателей. Но с небольшим перевесом — 53% против 47% — запрет был отклонен. В интернет-версии журнала Science констатировали, что сторонники «Предложения 37» собрали на свою кампанию $8,4 млн, а противники — $45,8 млн.
Когда журналисты попросили Гранта объяснить, в чем же вред от обязательной маркировки ГМ-продукции, он ответил уклончиво: «Под предлогом прозрачности и открытости [»Предложение 37«] скорее сбивает людей с толку, нежели что-то объясняет. Нужно сделать куда больше, думаю, во всей пищевой индустрии, раскрывая, как, где и кто производит то, что мы едим».
Критики называют плоды генной инженерии «пищей Франкенштейна», «продуктовым Чернобылем», «пищей для зомби» и т. д. Правда, сторонники парируют, что человечество пусть и не нынешними темпами, но уже 6000 лет изменяет гены растений с помощью селекции.
«Мало какая компания вызывает такой спектр эмоций, — писал журнал Chief Executive, который присвоил Гранту титул “гендиректор-2010”. — В зависимости от того, с кем вы говорите, Monsanto будет дьяволом или спасителем. Что неплохо для B2B-компании, которая в общем-то мало знакома широкой публике».
Стараниями Гранта и его команды бизнес Monsanto вырос за семь лет вдвое, отметил журнал. В трех случаях из четырех для посева кукурузы и сои в США применялись семена, в которых были использованы технологии Monsanto. «Редко когда я видел такую сплоченную команду, какую удалось сколотить Гранту», — говорил Бретт Бегеманн, исполнительный директор Monsanto по семенному материалу, который дольше всех проработал с Грантом. Сам Грант предстает на страницах журнала высоким немногословным человеком, в речи которого прослеживается легкий акцент уроженца Глазго, привезенный им из родной Шотландии.
Грант родился в 1958 г. в Ларкхолле — городе неподалеку от Глазго, известном своим угольным и металлургическим производством. Это весьма прагматичный человек, который в первую очередь думает о том, чтобы делалось дело, считает Investor’s Business Daily. «Я стараюсь свернуть разговор на обсуждение общей картины, что в общем и целом должно случиться в будущем, — рассказывал Грант. — Можно спорить о цифрах. Можно рубиться по поводу того, насколько именно вырастет население планеты. Но куда практичнее, я бы сказал, куда более по-шотландски рассуждать на тему «Ну и что же мы предпримем?».
Грант изучал сельское хозяйство в университете Глазго, а затем — Эдинбурга. Студентом он увлекся энтомологией. А мечтой его было найти работу, которая позволит путешествовать по всему миру. Кстати, сейчас Грант этим и занимается — ездит по разным странам, встречается с их руководством и главами компаний, выступает перед фермерами, продвигая свою продукцию.
Грант окончил вуз как раз во время рецессии 1979-1981 гг. в Великобритании. Но ему удалось устроиться на работу в Monsanto. В те времена среднестатистический фермер кормил 25 человек. Теперь — 130 человек, а еще через 40 лет ему придется кормить в два раза больше ртов, пишет Chief Executive. Так что Monsanto не ошиблась, сделав сейчас ставку на продукцию для увеличения урожайности. Но 30 лет назад она торговала гербицидами.
«Я представлял собой ровно половину подразделения компании в Шотландии», — смеется Грант, вспоминая, как объезжал на «лендровере» местные фермы. В те годы их основной культурой был ячмень, который пускали на корм для скота и на виски. Грант продавал фермерам гербицид Roundup. Причем делал это успешно. Грант объясняет: вместо декламации рекламных слоганов он разговаривал с фермерами, старался понять их нужды. В конце концов перспективного молодого человека сделали менеджером по маркетингу, ответственным за всю Великобританию. А в 1991 г. Грант стал отвечать за маркетинг Roundup во всем мире и переехал в штаб-квартиру компании в Сент-Луисе. В 1995 г. Грант уже стал управляющим директором компании по Азиатско-Тихоокеанскому региону и перебрался в Сингапур.
«Романтика фермерских хозяйств прямо пропорциональна расстоянию до них, — рассказывал он в интервью журналу Chief Executive. — Я пять лет проработал в Азии и провел немало времени в сельской местности в Индии, расширяя там наш бизнес. Нет там никакой романтики. В маленьких хозяйствах вы встаете до рассвета, таскаете воду из колодца, готовите завтрак детям и отправляетесь на работу до заката. А по дороге домой собираете хворост. Готовите ужин детям, и все начинается заново, пока у вас не кончатся силы».
«В Индии фермеры выращивают куда больше нашего ГМ-хлопка, чем в Америке, включая дельту Миссисипи и весь Техас, — продолжает Грант. — Причина в том, что он эффективнее. Урожай больше, затрат меньше. Фермеры очень умны. Они соображают, что реально работает. Рассказывая индийским женщинам про наши растения, которые убивают насекомых и сорняки, мы не делаем акцент на их устойчивости к вредителям. Мы упираем на то, что в поле можно будет проводить меньше времени…» «На то, чтобы нашей ГМ-культурой был засажен первый миллиард акров, ушло 10 лет. Второй — только три года. Это стало возможным благодаря тому, что второй миллиард засадили в основном мелкие хозяйства, — подытоживает Грант. — Это те люди, которые ваш инвестиционный менеджер, работающий в районе Гринвича, называет “угнетенными”. Они хотят вырваться. Бразилия, Аргентина, Мексика все чаще используют устойчивые к вредителям сорта хлопка не потому, что их агитирует Monsanto, а потому, что это диктуют экономические соображения».
На фото - Хью Грант, президент Monsanto
Фото: Bloomberg
Monsanto разработала первые ГМ-семена в 1996 г. А в 1998 г. Грант вернулся из Сингапура, чтобы стать соруководителем сельскохозяйственного подразделения. В 2000 г. химическая компания Monsanto перестала существовать. Вместо нее возникла одноименная компания, которая сделала ставку на биотехнологии. Грант стал ее исполнительным вице-президентом и операционным директором. А в 2003 г. — президентом и гендиректором.
В активе Monsanto немало интересных изобретений. Например, картошка, убивающая колорадских жуков. В ее ДНК встроен ген почвенной бактерии, производящей вещество, смертельное для жука, но безобидное для других насекомых, животных и человека. Или ген, защищающий авторские права на семена: собранный урожай бесполезно сеять, он не прорастет. Таким образом гарантируется, что патентованные семена не попадут на черный рынок, а аграрии каждый год будут закупать у Monsanto новый материал для посадки, окупая затраты компании на селекцию.
Сделав ставку на агропромышленный бум, Monsanto не прогадала. В 2009 г. Forbes назвал Monsanto компанией года. Сейчас в общем рейтинге Fortune 500 за 2012 г. Monsanto занимает 224-е место, а среди компаний химической отрасли — 4-е, уступая Dow Chemical, DuPont и PPG Industries.
Семенной материал приносит крупнейшему в мире его производителю не только много пользы, но и немало неприятностей. Долгое время компании почти по всему миру с удовольствием использовали в своем производстве генетически модифицированные компоненты. Потом мода изменилась. В 2000 г. стало известно, что McDonald’s тихо, но настойчиво советует своим поставщикам картофеля фри отказаться от использования сорта NewLeaf, выведенного Monsanto для борьбы с колорадским жуком. Это один из самых сильных ударов, которые когда-либо были нанесены «генетическому» бизнесу Monsanto, писала WSJ.
А годом ранее протесты общественности заставили компанию отказаться от коммерческого использования гена-стерилизатора. Это был первый случай в США, когда разработавшая биотехнологию компания из-за недовольства аграриев отказалась от ее коммерческого использования. Сейчас Monsanto идет по другому пути. Она судится с фермерами, продающими семена из собранного урожая для посева. Верховный суд США весной должен будет рассмотреть тяжбу компании и 75-летнего фермера из Индианы. Нижестоящие суды присудили фермеру $85 000 штрафа по иску Monsanto за незаконное использование ее интеллектуальной собственности: он продавал урожай из ее семян как семена для посадки другим фермерам.
Впрочем, с момента основания компании в 1901 г. подобных историй наберется немало. Самая громкая — скандал вокруг «Агента Оранж», еще одного изобретения Monsanto. Это отравляющее вещество — дефолиант — названо по цвету маркировки на контейнерах. Применялось во время войны во Вьетнаме в 1964-1973 гг. После чего в администрацию по делам ветеранов США были поданы десятки тысяч жалоб американских отставников, у которых вещество якобы вызвало хронические заболевания.
Тем не менее компания, которой с 2003 г. руководит Хью Грант, продолжает выходить сухой из воды и делать деньги на ГМ-продукции. В 2010 г. прибыль компании упала на 47%: ее теснили китайские дженерики, беспокоила антимонопольная служба, вредители стали привыкать к ее гербицидам, а фермеры — ворчать на высокие цены. Автор статьи в Forbes, где Monsanto называлась компанией года, написал заметку с заголовком «Forbes ошибся с Monsanto. Крупно ошибся». Но издание снова оказалось не право. Бизнес восстановился — прибыль выросла на 87%. Оборот компании в фискальном году, закончившемся 31 августа 2012 г., достиг $13,5 млрд.
В прошлом ноябре Monsanto в союзе с другими производителями и агрокомпаниями смогла торпедировать очередную инициативу, грозящую ей убытками, — «Предложение 37» в Калифорнии. Под петицией с требованием обязательно маркировать ГМО-продукцию и не рекламировать продукты с ней как «натуральные» подписалось более миллиона человек. Опросы показывали, что на референдуме эту идею одобрит 2/3 избирателей. Но с небольшим перевесом — 53% против 47% — запрет был отклонен. В интернет-версии журнала Science констатировали, что сторонники «Предложения 37» собрали на свою кампанию $8,4 млн, а противники — $45,8 млн.
Когда журналисты попросили Гранта объяснить, в чем же вред от обязательной маркировки ГМ-продукции, он ответил уклончиво: «Под предлогом прозрачности и открытости [»Предложение 37«] скорее сбивает людей с толку, нежели что-то объясняет. Нужно сделать куда больше, думаю, во всей пищевой индустрии, раскрывая, как, где и кто производит то, что мы едим».
Критики называют плоды генной инженерии «пищей Франкенштейна», «продуктовым Чернобылем», «пищей для зомби» и т. д. Правда, сторонники парируют, что человечество пусть и не нынешними темпами, но уже 6000 лет изменяет гены растений с помощью селекции.
«Мало какая компания вызывает такой спектр эмоций, — писал журнал Chief Executive, который присвоил Гранту титул “гендиректор-2010”. — В зависимости от того, с кем вы говорите, Monsanto будет дьяволом или спасителем. Что неплохо для B2B-компании, которая в общем-то мало знакома широкой публике».
Стараниями Гранта и его команды бизнес Monsanto вырос за семь лет вдвое, отметил журнал. В трех случаях из четырех для посева кукурузы и сои в США применялись семена, в которых были использованы технологии Monsanto. «Редко когда я видел такую сплоченную команду, какую удалось сколотить Гранту», — говорил Бретт Бегеманн, исполнительный директор Monsanto по семенному материалу, который дольше всех проработал с Грантом. Сам Грант предстает на страницах журнала высоким немногословным человеком, в речи которого прослеживается легкий акцент уроженца Глазго, привезенный им из родной Шотландии.
Грант родился в 1958 г. в Ларкхолле — городе неподалеку от Глазго, известном своим угольным и металлургическим производством. Это весьма прагматичный человек, который в первую очередь думает о том, чтобы делалось дело, считает Investor’s Business Daily. «Я стараюсь свернуть разговор на обсуждение общей картины, что в общем и целом должно случиться в будущем, — рассказывал Грант. — Можно спорить о цифрах. Можно рубиться по поводу того, насколько именно вырастет население планеты. Но куда практичнее, я бы сказал, куда более по-шотландски рассуждать на тему «Ну и что же мы предпримем?».
Грант изучал сельское хозяйство в университете Глазго, а затем — Эдинбурга. Студентом он увлекся энтомологией. А мечтой его было найти работу, которая позволит путешествовать по всему миру. Кстати, сейчас Грант этим и занимается — ездит по разным странам, встречается с их руководством и главами компаний, выступает перед фермерами, продвигая свою продукцию.
Грант окончил вуз как раз во время рецессии 1979-1981 гг. в Великобритании. Но ему удалось устроиться на работу в Monsanto. В те времена среднестатистический фермер кормил 25 человек. Теперь — 130 человек, а еще через 40 лет ему придется кормить в два раза больше ртов, пишет Chief Executive. Так что Monsanto не ошиблась, сделав сейчас ставку на продукцию для увеличения урожайности. Но 30 лет назад она торговала гербицидами.
«Я представлял собой ровно половину подразделения компании в Шотландии», — смеется Грант, вспоминая, как объезжал на «лендровере» местные фермы. В те годы их основной культурой был ячмень, который пускали на корм для скота и на виски. Грант продавал фермерам гербицид Roundup. Причем делал это успешно. Грант объясняет: вместо декламации рекламных слоганов он разговаривал с фермерами, старался понять их нужды. В конце концов перспективного молодого человека сделали менеджером по маркетингу, ответственным за всю Великобританию. А в 1991 г. Грант стал отвечать за маркетинг Roundup во всем мире и переехал в штаб-квартиру компании в Сент-Луисе. В 1995 г. Грант уже стал управляющим директором компании по Азиатско-Тихоокеанскому региону и перебрался в Сингапур.
«Романтика фермерских хозяйств прямо пропорциональна расстоянию до них, — рассказывал он в интервью журналу Chief Executive. — Я пять лет проработал в Азии и провел немало времени в сельской местности в Индии, расширяя там наш бизнес. Нет там никакой романтики. В маленьких хозяйствах вы встаете до рассвета, таскаете воду из колодца, готовите завтрак детям и отправляетесь на работу до заката. А по дороге домой собираете хворост. Готовите ужин детям, и все начинается заново, пока у вас не кончатся силы».
«В Индии фермеры выращивают куда больше нашего ГМ-хлопка, чем в Америке, включая дельту Миссисипи и весь Техас, — продолжает Грант. — Причина в том, что он эффективнее. Урожай больше, затрат меньше. Фермеры очень умны. Они соображают, что реально работает. Рассказывая индийским женщинам про наши растения, которые убивают насекомых и сорняки, мы не делаем акцент на их устойчивости к вредителям. Мы упираем на то, что в поле можно будет проводить меньше времени…» «На то, чтобы нашей ГМ-культурой был засажен первый миллиард акров, ушло 10 лет. Второй — только три года. Это стало возможным благодаря тому, что второй миллиард засадили в основном мелкие хозяйства, — подытоживает Грант. — Это те люди, которые ваш инвестиционный менеджер, работающий в районе Гринвича, называет “угнетенными”. Они хотят вырваться. Бразилия, Аргентина, Мексика все чаще используют устойчивые к вредителям сорта хлопка не потому, что их агитирует Monsanto, а потому, что это диктуют экономические соображения».
На фото - Хью Грант, президент Monsanto
Фото: Bloomberg
регион:
США
