Последствия недофинансирования науки могут быть плачевными
На Дальнем Востоке потери рекомендуемого и фактического вылова из-за недофинансирования науки составили в сумме около 600 тыс. тонн водных биоресурсов, – приводит экспертное мнение заместитель директора ВНИРО Юлия Зайцева.
04.07.2013
Источник: fishnews.ru
Особенности сырьевой базы определяют серьезную зависимость рыболовства от качества знаний о водных биоресурсах, изучением которых занимаются научно-исследовательские институты. Очевидно, что наука в рыболовстве является неотъемлемой частью хозяйственной деятельности.
Несмотря на это, наблюдаемый в последние годы недостаток выделения государством средств на рыбохозяйственные исследования приводит к повышению рисков, как природных, так и хозяйственных.
– Если неточно знать, что происходит с объектами рыболовства, с воспроизводством, размерно-возрастным составом запасов, то, во-первых, может произойти перелов и последующее падение численности объекта, а во-вторых, работа рыбохозяйственных предприятий, которые выходят по нашим рекомендациям в море или на реки, может оказаться нерентабельной, – рассказала Fishnews Юлия Зайцева. Такие события приводили к многолетнему запрету на промысел ценных видов, в частности охотоморского трубача или популярных видов креветок.
В тех случаях, когда ресурс не изучен, им нельзя пользоваться, а если все же пользуются, то в соответствии с международными нормами необходимо применять модели, которые позволяют задействовать очень небольшую часть запаса (так называемый «предосторожный подход»). Такую схему работы диктует международное и российское законодательство.
– Многие малоценные виды уже практически не изучаются. Даже минтай изучается в основном в Беринговом и Охотском морях, а самые северные промысловые скопления оцениваются в основном экспертно, – отметила заместитель директора Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии.
Если пересчитать советское финансирование тех лет, когда наше рыболовствобыло одним из ведущих в мире, в нынешних цифрах путем использования официальных коэффициентов, то оно составило бы около 8 млрд. рублей. Однако на сегодняшний день на рыбохозяйственные исследования по всей стране выделяется менее 3,5 млрд. рублей. В течение последних лет дефицит финансирования рыбохозяйственных НИОКР достигал не менее 50%, из-за чего дорогостоящих комплексных научных рейсов становится все меньше. В то же время стареет научный флот и приборная база, уходят на покой опытные сотрудники, а перспективные молодые ученые, столкнувшись с обычными материальными проблемами, пытаются реализовать свои амбиции вне стен институтов.
– В течение последних десятилетий нам в основном приходилось использовать огромный массив информации о среде, накопленный в советский период, – обратила внимание Юлия Зайцева.– Но в определенный момент эта информация морально стареет настолько, что использовать ее для прогнозирования становится невозможным, а литературные и сетевые данные не могут восполнить пробелы данных экспедиционных исследований.
Состояние кормовой базы промысловых видов, по словам замдиректора ВНИРО, определяется эпизодически, фито- и зоопланктон фрагментарно, не говоря уже о микрозоопланктоне. Налицо провал по фоновым исследованиям, которые ведутся в большинстве стран, развивающих рыбное хозяйство и шельфовую добычу нефти и газа, для оценки воздействия на окружающую среду или расчета ущерба.
Острой необходимостью в сложившейся ситуации является систематическое проведение комплексных экспедиций, с использованием современных НИС и оборудования. Это в первую очередь задача государства, которое должно быть заинтересовано в том, чтобы специализированный учет сырьевой базы, находящейся в федеральной собственности, осуществлялся за счет бюджетных средств, а не бизнеса, у которого свои собственные интересы, не всегда совпадающие с задачами государства.
В странах, где развито рыболовство, все понимают, что это одна из основ государственной продовольственной безопасности. Изучение водных биоресурсов во всех таких странах оплачивается из государственных средств, независимо от того, какой доход для госбюджета приносит рыболовство.
Несмотря на это, наблюдаемый в последние годы недостаток выделения государством средств на рыбохозяйственные исследования приводит к повышению рисков, как природных, так и хозяйственных.
– Если неточно знать, что происходит с объектами рыболовства, с воспроизводством, размерно-возрастным составом запасов, то, во-первых, может произойти перелов и последующее падение численности объекта, а во-вторых, работа рыбохозяйственных предприятий, которые выходят по нашим рекомендациям в море или на реки, может оказаться нерентабельной, – рассказала Fishnews Юлия Зайцева. Такие события приводили к многолетнему запрету на промысел ценных видов, в частности охотоморского трубача или популярных видов креветок.
В тех случаях, когда ресурс не изучен, им нельзя пользоваться, а если все же пользуются, то в соответствии с международными нормами необходимо применять модели, которые позволяют задействовать очень небольшую часть запаса (так называемый «предосторожный подход»). Такую схему работы диктует международное и российское законодательство.
– Многие малоценные виды уже практически не изучаются. Даже минтай изучается в основном в Беринговом и Охотском морях, а самые северные промысловые скопления оцениваются в основном экспертно, – отметила заместитель директора Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии.
Если пересчитать советское финансирование тех лет, когда наше рыболовствобыло одним из ведущих в мире, в нынешних цифрах путем использования официальных коэффициентов, то оно составило бы около 8 млрд. рублей. Однако на сегодняшний день на рыбохозяйственные исследования по всей стране выделяется менее 3,5 млрд. рублей. В течение последних лет дефицит финансирования рыбохозяйственных НИОКР достигал не менее 50%, из-за чего дорогостоящих комплексных научных рейсов становится все меньше. В то же время стареет научный флот и приборная база, уходят на покой опытные сотрудники, а перспективные молодые ученые, столкнувшись с обычными материальными проблемами, пытаются реализовать свои амбиции вне стен институтов.
– В течение последних десятилетий нам в основном приходилось использовать огромный массив информации о среде, накопленный в советский период, – обратила внимание Юлия Зайцева.– Но в определенный момент эта информация морально стареет настолько, что использовать ее для прогнозирования становится невозможным, а литературные и сетевые данные не могут восполнить пробелы данных экспедиционных исследований.
Состояние кормовой базы промысловых видов, по словам замдиректора ВНИРО, определяется эпизодически, фито- и зоопланктон фрагментарно, не говоря уже о микрозоопланктоне. Налицо провал по фоновым исследованиям, которые ведутся в большинстве стран, развивающих рыбное хозяйство и шельфовую добычу нефти и газа, для оценки воздействия на окружающую среду или расчета ущерба.
Острой необходимостью в сложившейся ситуации является систематическое проведение комплексных экспедиций, с использованием современных НИС и оборудования. Это в первую очередь задача государства, которое должно быть заинтересовано в том, чтобы специализированный учет сырьевой базы, находящейся в федеральной собственности, осуществлялся за счет бюджетных средств, а не бизнеса, у которого свои собственные интересы, не всегда совпадающие с задачами государства.
В странах, где развито рыболовство, все понимают, что это одна из основ государственной продовольственной безопасности. Изучение водных биоресурсов во всех таких странах оплачивается из государственных средств, независимо от того, какой доход для госбюджета приносит рыболовство.
регион:
Россия
