Подготовлен жесткий законопроект о налогообложении иностранных «дочек» российских компаний
Минфин предлагает перейти от слов к делу в борьбе с офшорами. Ведомство подготовило чрезвычайно жесткий законопроект о налогообложении иностранных «дочек» российских компаний. «Ведомости» узнали подробности.
17.03.2014
Источник: http://www.vedomosti.ru/
Нужна деофшоризация российской экономики, неоднократно говорили президент Владимир Путин и члены правительства. «Хотите в офшоры — пожалуйста, но деньги — сюда», — предупреждал Путин бизнес в декабре, а Минфин начал разрабатывать законопроект о контролируемых иностранных лицах (CFC). Цель — обложить налогами в России деньги, выводимые за рубеж. В ближайшее время Минфин опубликует законопроект o СFC для общественной экспертизы. Замминистра финансов Сергей Шаталов рассказал «Ведомостям» в подробностях о том, как министерство предлагает брать налоги с офшоров.
Достаточно 10%
Платить налоги в России должны как российские компании с доходов иностранных «дочек», так и физлица с доходов своих офшорных структур, считает Минфин. Достаточно прямо или косвенно владеть более чем 10% компании (траста и т. п.), которая расположена в стране, подпадающей под закон о CFC. Если эта компания не возвращает доходы в Россию в виде дивидендов, налог должен уплачиваться с части ее нераспределенной прибыли, приходящейся на российского резидента.
Налоговики будут считать эту нераспределенную прибыль как часть дохода российского резидента, объясняет юрист, консультирующий Минфин. По его словам, планируется, что ставка для юрлиц составит 20%, для граждан — 13%. Ставка же налога на дивиденды, перечисленные в Россию, составляет 9%, а если деньги идут не из офшора, то налога в некоторых случаях может не быть. Так что выгоднее будет прибыль не прятать, резюмирует собеседник «Ведомостей».
В международной практике контролируемой признается компания, где у резидента есть 50% и выше, а 10% — очень низкий порог, полагают Рустам Вахитов из Baker Tilly Tax Services и партнер PwC Екатерина Лазорина. Минфин ссылается на опыт США — там тоже акционеру достаточно иметь 10%, для того чтобы платить налог. Но в США есть еще одно условие, отмечает партнер Paragon Advice Group Александр Захаров: у иностранной компании должно быть несколько американских владельцев с долей 10% и более, а их совокупная доля должна превышать 50%. Если в российском законе упомянуть только 10%, не прописывая требование о совокупном владении, то закон ударит по многим гражданам и компаниям, владеющим небольшими пакетами, предупреждает он: «Когда кто-то создает компанию для ухода от налогов, то она очевидно должна принадлежать ему полностью или почти полностью, а 10% — это скорее всего инвестиция в реальную иностранную компанию, может, даже публичную».
У резидента может быть доля в коллективном инвестфонде, которым он не управляет, а значит, он не должен платить налог с его прибыли, отмечает партнер AVA Legal Татьяна Васильева. Признаки искусственных трастов, которыми управляет российский бенефициар, Минфин может описать в отдельной инструкции, считает она. Проблемы трастов и инвестфондов будут урегулированы в законе так, чтобы добропорядочные инвесторы не пострадали, успокаивает сотрудник Минфина.
Не только офшоры
Законопроект предлагается распространить на структуры, расположенные не только в офшорах, которые входят в список Минфина, но и в низконалоговых юрисдикциях. Например, на Кипре, который был исключен из списка в прошлом году. Минфин предлагает создать список стран, в отношении которых будет применяться законопроект CFC, он будет шире списка офшоров, рассказывает Шаталов. Решение о том, чтобы включить в этот список Кипр, пока не принято, но вероятность этого высока, предупреждает он.
Это позволит побороть транзитные цепочки, объясняют консультирующий Минфин юрист. Компании могут выводить свою прибыль на офшорные «дочки» не напрямую, а транзитом через компанию-прослойку в низконалоговых странах, например на Кипре. Офшорная компания и кипрская формально не аффилированы, первая выдает второй кредит, а та уже — кредит в Россию, затем российская компания возвращает кредит и высокие проценты, снижая почти всю свою прибыль в России (см. врез).
Масштаб проблем для бизнеса значительно вырастет — все думали, что стран, не включенных в список офшоров, инициатива Минфина не коснется, признает юрист металлургической компании.
«Дочки» в низконалоговых юрисдикциях есть у многих госкомпаний. У «Роснефти» есть «дочка» на Кипре, «компания не может принимать опережающие меры по деофшоризации» — это скажется на конкурентоспособности компании, говорил ее представитель Михаил Леонтьев. У «Газпрома» есть структуры в Нидерландах и Швейцарии, которые Минфин может включить в новый список. В российском законодательстве нет определения низконалоговой юрисдикции, поэтому неочевидно, что эти страны надо к таковым причислять, считает представитель «Газпрома». «Дочки» в таких юрисдикциях нужны для реализации крупных проектов с мировыми нефтегазовыми партнерами, объяснял он.
У Кипра есть шанс не попасть в список, считает Захаров: в странах ОЭСР к низконалоговым относятся те, у которых ставка налога на прибыль ниже 10%, на Кипре — 12,5%. По этому показателю Кипр действительно не является офшором, согласен сотрудник Минфина. Но на острове освобождены от налогов многие доходы, например дивиденды, приходящие из других стран, напоминает он: «Почему мы должны освобождать его от CFC, а бюджет — не получать доходы?»
В новый список могут попасть не только государства, но и отдельные административные образования (в которых действует льготный налоговый режим), а также отдельные доходы и финансовые операции, уточняет Шаталов. По такому принципу Минфин уже включал в первый список «офшоров» некоторые швейцарские кантоны, но затем удалил их, вспоминает партнер EY Владимир Гидирим.
Кто пострадает
Налог будет взиматься с владельцев иностранной компании, даже если она ведет реальную деятельность, а не является «пустышкой». Многие страны делают разграничения, взимают налог только с фиктивных компаний, признает сотрудник Минфина. Но министерство против избирательного подхода — будет сложно администрировать налог.
В такой форме закон порушит многие бизнес-схемы, предупреждает Лазорина. Сложности будут у компаний, которые взяли иностранные кредиты под проекты за рубежом: уплата налогов заранее рассчитана и заложена в бизнес-проект, а нераспределенная прибыль идет на погашение долга и на выполнение инвестпрограммы, но не на дивиденды.
Законопроект заработает, только если российские налоговики наладят обмен информации с иностранными коллегами и смогут проверять информацию о реальных бенефициарах иностранных компаний, уверена Васильева. Пока обмен работает плохо: в 2012 г. около трети запросов российских налоговиков остались без ответа.
Россия собирается ратифицировать соглашение ОЭСР об автоматическом обмене налоговой информацией. Налоговая технически готова к такому обмену, говорил сотрудник ФНС. Налоговики уже проводили выездные проверки в других странах и установили, например, аффилированность крупной российской компании с офшором, рассказывает он. Однако из-за Крыма присоединение России к ОЭСР приостановлено. При таком раскладе на добросовестный обмен с рядом стран можно не рассчитывать, полагает Захаров.
Достаточно 10%
Платить налоги в России должны как российские компании с доходов иностранных «дочек», так и физлица с доходов своих офшорных структур, считает Минфин. Достаточно прямо или косвенно владеть более чем 10% компании (траста и т. п.), которая расположена в стране, подпадающей под закон о CFC. Если эта компания не возвращает доходы в Россию в виде дивидендов, налог должен уплачиваться с части ее нераспределенной прибыли, приходящейся на российского резидента.
Налоговики будут считать эту нераспределенную прибыль как часть дохода российского резидента, объясняет юрист, консультирующий Минфин. По его словам, планируется, что ставка для юрлиц составит 20%, для граждан — 13%. Ставка же налога на дивиденды, перечисленные в Россию, составляет 9%, а если деньги идут не из офшора, то налога в некоторых случаях может не быть. Так что выгоднее будет прибыль не прятать, резюмирует собеседник «Ведомостей».
В международной практике контролируемой признается компания, где у резидента есть 50% и выше, а 10% — очень низкий порог, полагают Рустам Вахитов из Baker Tilly Tax Services и партнер PwC Екатерина Лазорина. Минфин ссылается на опыт США — там тоже акционеру достаточно иметь 10%, для того чтобы платить налог. Но в США есть еще одно условие, отмечает партнер Paragon Advice Group Александр Захаров: у иностранной компании должно быть несколько американских владельцев с долей 10% и более, а их совокупная доля должна превышать 50%. Если в российском законе упомянуть только 10%, не прописывая требование о совокупном владении, то закон ударит по многим гражданам и компаниям, владеющим небольшими пакетами, предупреждает он: «Когда кто-то создает компанию для ухода от налогов, то она очевидно должна принадлежать ему полностью или почти полностью, а 10% — это скорее всего инвестиция в реальную иностранную компанию, может, даже публичную».
У резидента может быть доля в коллективном инвестфонде, которым он не управляет, а значит, он не должен платить налог с его прибыли, отмечает партнер AVA Legal Татьяна Васильева. Признаки искусственных трастов, которыми управляет российский бенефициар, Минфин может описать в отдельной инструкции, считает она. Проблемы трастов и инвестфондов будут урегулированы в законе так, чтобы добропорядочные инвесторы не пострадали, успокаивает сотрудник Минфина.
Не только офшоры
Законопроект предлагается распространить на структуры, расположенные не только в офшорах, которые входят в список Минфина, но и в низконалоговых юрисдикциях. Например, на Кипре, который был исключен из списка в прошлом году. Минфин предлагает создать список стран, в отношении которых будет применяться законопроект CFC, он будет шире списка офшоров, рассказывает Шаталов. Решение о том, чтобы включить в этот список Кипр, пока не принято, но вероятность этого высока, предупреждает он.
Это позволит побороть транзитные цепочки, объясняют консультирующий Минфин юрист. Компании могут выводить свою прибыль на офшорные «дочки» не напрямую, а транзитом через компанию-прослойку в низконалоговых странах, например на Кипре. Офшорная компания и кипрская формально не аффилированы, первая выдает второй кредит, а та уже — кредит в Россию, затем российская компания возвращает кредит и высокие проценты, снижая почти всю свою прибыль в России (см. врез).
Масштаб проблем для бизнеса значительно вырастет — все думали, что стран, не включенных в список офшоров, инициатива Минфина не коснется, признает юрист металлургической компании.
«Дочки» в низконалоговых юрисдикциях есть у многих госкомпаний. У «Роснефти» есть «дочка» на Кипре, «компания не может принимать опережающие меры по деофшоризации» — это скажется на конкурентоспособности компании, говорил ее представитель Михаил Леонтьев. У «Газпрома» есть структуры в Нидерландах и Швейцарии, которые Минфин может включить в новый список. В российском законодательстве нет определения низконалоговой юрисдикции, поэтому неочевидно, что эти страны надо к таковым причислять, считает представитель «Газпрома». «Дочки» в таких юрисдикциях нужны для реализации крупных проектов с мировыми нефтегазовыми партнерами, объяснял он.
У Кипра есть шанс не попасть в список, считает Захаров: в странах ОЭСР к низконалоговым относятся те, у которых ставка налога на прибыль ниже 10%, на Кипре — 12,5%. По этому показателю Кипр действительно не является офшором, согласен сотрудник Минфина. Но на острове освобождены от налогов многие доходы, например дивиденды, приходящие из других стран, напоминает он: «Почему мы должны освобождать его от CFC, а бюджет — не получать доходы?»
В новый список могут попасть не только государства, но и отдельные административные образования (в которых действует льготный налоговый режим), а также отдельные доходы и финансовые операции, уточняет Шаталов. По такому принципу Минфин уже включал в первый список «офшоров» некоторые швейцарские кантоны, но затем удалил их, вспоминает партнер EY Владимир Гидирим.
Кто пострадает
Налог будет взиматься с владельцев иностранной компании, даже если она ведет реальную деятельность, а не является «пустышкой». Многие страны делают разграничения, взимают налог только с фиктивных компаний, признает сотрудник Минфина. Но министерство против избирательного подхода — будет сложно администрировать налог.
В такой форме закон порушит многие бизнес-схемы, предупреждает Лазорина. Сложности будут у компаний, которые взяли иностранные кредиты под проекты за рубежом: уплата налогов заранее рассчитана и заложена в бизнес-проект, а нераспределенная прибыль идет на погашение долга и на выполнение инвестпрограммы, но не на дивиденды.
Законопроект заработает, только если российские налоговики наладят обмен информации с иностранными коллегами и смогут проверять информацию о реальных бенефициарах иностранных компаний, уверена Васильева. Пока обмен работает плохо: в 2012 г. около трети запросов российских налоговиков остались без ответа.
Россия собирается ратифицировать соглашение ОЭСР об автоматическом обмене налоговой информацией. Налоговая технически готова к такому обмену, говорил сотрудник ФНС. Налоговики уже проводили выездные проверки в других странах и установили, например, аффилированность крупной российской компании с офшором, рассказывает он. Однако из-за Крыма присоединение России к ОЭСР приостановлено. При таком раскладе на добросовестный обмен с рядом стран можно не рассчитывать, полагает Захаров.
регион:
Россия
