В секторе промышленного свиноводства намечается очередной всплеск инвестиций

В секторе промышленного свиноводства намечается очередной всплеск инвестиций. Если макроэкономическая ситуация в ближайшее время стабилизируется, то в отрасль придет около 200 млрд руб. Примерно треть этих денег компании могут потратить на покупку технологического оборудования, рынок которого зависит от темпов развития свиноводства.

Среднегодовой объем продаж свиноводческого оборудования в России за период 2010—2014 годов составил примерно $200−300 млн. Темпы роста рынка — в среднем на уровне 10−15%/год, оценивает гендиректор инжиниринговой компании «Неофорс» Алексей Лысцов. В связи с санкциями и продовольственным эмбарго спрос на оборудование увеличился на 15−20%. По его словам, преобладает оборудование западно-европейского производства, в том числе сделанное в Китае, но под брендом европейских компаний. Доля отечественных фирм не превышает 10% (в финансовом выражении).

Примерно 30−35% продаж приходится на лидера рынка — немецкую Big Dutchman. Далее, в порядке убывания объемов, следуют Hartmann (Германия), ГК «Неофорс» (Россия-Беларусь), Shauer (Австрия), I-TEK (Франция), «АгроПроектИнвест» (Россия), Aco Funki (Дания), Sciold (Дания), Weda (Германия) и др., перечисляет Лысцов.

До 2005−2006 годов в России функционировали в основном старые немодернизированные свинокомплексы с морально устаревшим оборудованием. С 2005 года в отрасль начали поступать первые крупные инвестиции, создавались новые предприятия. Несмотря на то что численность свиней сейчас примерно вдвое ниже уровня 1990 года (38,3 млн), структура производства значительно сместилась в сторону современных комплексов, рассказывает руководитель проектов практики АПК консалтинговой группы «НЭО Центр» Байрмир Пожаров.

По мере возрождения промышленного свиноводства формировался рынок профильного оборудования. Темп его роста совпадает с динамкой развития отрасли, отмечает гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев. Увеличение рынка за прошедшие 10 лет было связано, прежде всего, с ограничением импорта свинины и живых свиней, а также с повышенным спросом на отечественную продукцию, господдержкой отрасли и хорошими ценами на свинину, перечисляет Лысцов.

Инжиниринговая фирма Hartmann (Германия) работает на российском рынке с момента своего создания в 2005 году, сейчас 90% реализуемых ею проектов приходится на Россию. Первыми крупными клиентами стали «Камский бекон» и «Уральский свинокомплекс» («Сибирская аграрная группа»). «Возрождение промышленного свиноводства происходило на наших глазах и при нашем участии, — рассказывает гендиректор компании Михаэль Хартманн. — В 2005—2007 годах все было прекрасно: началась массовая реализация масштабных проектов, в отрасль пришли первые инвесторы». В кризисные 2008−2009 годы поставки оборудования в Россию упали, затем до 2012 года ситуация нормализовалась.

Следующее сокращение продаж началось после вступления страны в ВТО и последовавшего за этим резкого падения цен на свинину. Однако в последнее время спрос на оборудование снова стал увеличиваться: прогнозы на 2015 год были великолепными, делится Хартманн, наметился очередной всплеск инвестиций в свиноводство, фирма выиграла много тендеров. «Но смогут ли компании купить оборудование, будет зависеть от состояния рубля», — добавляет он.

Aco Funki (Дания) работает в России с 2005 года, правда, по словам директора по экспорту Милы Кристиансен, крупных проектов реализовано не так много. «Мы поставляли оборудование группе «Черкизово» и на российские свинокомплексы датских инвесторов», — говорит она. Спрос на оборудование растет, но, по сравнению с периодом 2006−2012 годов, когда компания поставляла полную линию оборудования на комплексы, сейчас более востребованы отдельные системы. Это связано с тем, что новых предприятий строится все меньше, а доля реконструкций старых свиноферм растет, рассказывает Кристиансен.

Австрийская компания Schauer присутствует на отечественном рынке с 2000 года, хотя активная работа началась в 2004-м, вспоминает директор по продажам в России Александр Шван. Сейчас, по его оценке, Schauer занимает третье место в стране по продажам свиноводческого оборудования. По словам Швана, наиболее удачным для компании был 2010 год, когда отмечался очень высокий товарооборот, затем началось снижение продаж.

2014 год стал провальным для всех производителей, поставки существенно уменьшились, отмечает он: по сравнению с 2013-м продажи упали на 40−50%."У свиноводческих компаний есть огромное желание инвестировать, но из-за нестабильного курса рубля все заняли выжидательную позицию, хотя число заявок на проектирование в этом году значительно увеличилось», — отмечает Шван.

По мнению Хартманна, если государство продолжит поддерживать отрасль, то инвесторы не станут отказываться от строительства. Его фирма продолжает прорабатывать проекты в надежде, что ситуация стабилизируется и весной можно будет начать их реализацию.

Стоимость проектирования и строительства свинокомплекса без учета затрат на внешнюю инфраструктуру, покупку земли и т. п. составляет около 70% инвестиций в проект. На долю оборудования приходится до 30% общих затрат, сравнивает Лысцов. «Комплексы могут быть разными по мощности, поэтому трудно сказать, сколько это в стоимостном выражении, — уточняет он. — Разница между качественным и дешевым (например, чисто китайским без европейского бренда) оборудованием может составить до 20%".

По словам Ковалева, если в 2006—2008 годах стоимость комплекса на 4,8 тыс. маток (100 тыс. свиней в год) была на уровне 1,5 млрд руб., то сейчас приближается к 2−2,5 млрд руб. В основном удорожание проектов эксперт связывает с инфляцией и ростом курсов иностранных валют.

До повышения курсов валют доля оборудования в общей стоимости свинокомплекса составляла порядка 15−20%, затраты на строительство достигали 70−80%, инвестиции в покупку племенных животных около 5%, перечисляет руководитель проектов практики «Оценка активов» консалтинговой группы «НЭО Центр» Елена Варламова. «Стоимость свинокомплексов зависит от полноты производственного цикла — наличия комбикормового завода, убойного цеха и инфраструктуры, — комментирует она. — В среднем строительство только комплекса обходится в 300−500 тыс. руб. на одну продуктивную свиноматку. В пересчете на 1 т товарной свинины в живом весе — 100−150 тыс. руб.». Инвестиции в комбикормовый завод достигают 30−50 млн руб. на 1 т/час; возведение убойного цеха стоит около 8−12 млн руб. на 1 гол./час (то есть линия на 120 гол./час обойдется примерно в 1,2 млрд руб.), подсчитывает эксперт.

На долю оборудования в зависимости от комплектации приходится 10−20% инвестиций в свинокомплекс, оценивает Александр Шван. При этом, по его словам, в Европе другой порядок цифр: там затраты на оборудование достигают 40−60%. «В России очень дорого обходится оформление разрешений, проектные работы, само строительство, подведение коммуникаций и инфраструктуры, — поясняет он. — Например, до 2010 года возведение 1 м2² комплекса стоило 10−20 тыс. руб., в 2014 году уже 20−40 тыс. руб.». Если же говорить о ценах оборудования, то они были на максимумах в 2008—2009 годах, затем началось снижение. Сейчас в расчете на одну свиноматку самое дешевое обходится примерно в 1,5 тыс., самое дорогое стоит 4−4,5 тыс., сравнивает Шван.

По оценке Милы Кристиансен, оборудование составляет около 30% стоимости свинокомплекса без учета покупки свиней. «Российские поставщики говорят о 40−50%, но мы считаем, что они просто накручивают цену — сталкивались с этим на тендерах», — делится она. По ее словам, датские компании, инвестируя в новые комплексы, обычно закладывают 7−10 тыс. в расчете на одну свиноматку. «Это цена строительства с нуля до заселения первых животных», — поясняет Кристиансен.

Сюда входит проектная и разрешительная документация, строительство, поставка оборудования и датского генетического материала. Цена варьирует в зависимости от выбора заказчиком технологии выращивания свиней и оборудования. Для товарного свинокомплекса цена будет ниже, для племенного хозяйства — выше.

Стоимость оборудования за прошедшие 10 лет изменилась незначительно. Рост был связан с ценой металла, пластика, проектных работ (они стали более востребованы), комментирует Лысцов. «Основное оборудование практически не дорожало из-за высокой конкуренции фирм-продавцов на российском рынке», — отмечает он.

При этом разброс цен сейчас не такой существенный, как лет пять назад. «Когда мы выходим на тендер, то в миллионных сделках разница в предложениях может быть всего 10 тыс., — говорит Мила Кристиансен. — Все поставщики понимают, что в борьбе за клиента цену нужно снижать, поэтому работают с очень низкой маржой». Однако качество оборудования у разных производителей все еще существенно различается, добавляет она.

Доля оборудования в стоимости комплекса составляет в среднем 30−35%, оценивает Михаэль Хартманн. Конечно, большинство заказчиков стараются сэкономить, например, просят проработать варианты установки российских боксов. «Принято считать, что они дешевле, но когда мы сравниваем цены, получается, что это не так, — рассказывает он. — К тому же по качеству они уступают зарубежным». Сейчас цена становится не главным фактором при выборе оборудования, отмечает Кристиансен: предприятия стремятся повышать эффективность производства, поэтому качество оснащения выходит на первый план.

«Инвесторы не готовы тратиться на ремонт сразу после запуска проекта и отдают предпочтение известным зарубежным производителям как более надежным, — комментирует она. — Российское оборудование на рынке тоже есть, но его выбирают в основном небольшие хозяйства». 

Хартманн говорит, что его фирма поставляет микроклиматическое оборудование, которое на 7−10% дороже имеющихся на рынке аналогов, и цена отпугивает многих инвесторов. «Но оно окупается быстрее, чем дешевое, поскольку позволяет увеличить производительность животных», — добавляет он.

Михаэль Хартманн отмечает, что сейчас промышленное свиноводство в России стало достаточно профессиональным. «Мы занимаемся и реконструкцией комплексов, поэтому видим, на каком уровне все было в 1980−90-е годы, — поясняет он. — Сейчас производство стало несопоставимо намного более цивилизованным.

В основном это заслуга тех инвесторов, которые начинали бизнес с нуля и слушали специалистов, что и как лучше делать». Хотя еще несколько лет назад компании допускали просчеты и убедить их принять другое концептуальное решение было непросто, продолжает Хартманн.

Например, у его фирмы были клиенты, заказавшие проект из расчета выхода 25−26 поросят на свиноматку в год, хотя специалисты Hartmann убеждали, что нужно учитывать потенциал генетического развития и делать расчет на 28 поросят.

В итоге таким компаниям потом приходилось достраивать дополнительные участки доращивания и откорма. Сегодня крупные предприятия уже закладывают выход 29−30 поросят в год — показатели на уровне европейских и даже лучше, сравнивает Михаэль Хартманн. «Компании многому научились. Сейчас технические задания, которые мы получаем из России, стали действительно очень грамотными», — делится он.

Новые игроки уже не приходят, бизнес развивают опытные компании, поэтому вероятность ошибок при проектировании и строительстве комплекса, выборе оборудования значительно уменьшилась, соглашается Ковалев.

Профессионализм свиноводов (тех, кто непосредственно работает на комплексах), несомненно, вырос, однако не они определяются с выбором того или иного оборудования, отмечает Лысцов. По его словам, инвестор принимает решение на основе цены, условий оплаты, финансовой гибкости поставщика, страновой принадлежности.

«Всех русских считают посредниками, предпочитают покупать у иностранных фирм, хотя те в большинстве своем тоже являются инжиниринговыми компаниями, интеграторами, то есть, по мнению российских инвесторов, — посредниками», — комментирует он. На Западе свиноводы, как правило, не сотрудничают с производителями оборудования, предпочитая работать с консультантами и инжиниринговыми структурами. Поэтому промахов и ошибок у нас по-прежнему много, делает вывод Лысцов.

При выборе оборудования российские инвесторы обращают внимание на его цену, качество, известность фирмы-производителя, возможность сервисного обслуживания и технического сопровождения проектов, а также наличие в стране складов запчастей, перечисляет Александр Шван. «Хотя иногда сложно понять, по каким критериям делается выбор, — признает он. — На мой взгляд, многие делают ошибки, просто об этом не принято рассказывать».

Конечно, по сравнению с тем, что было лет пять назад, сейчас ситуация улучшилась, но в целом развитие идет довольно медленно, солидарен он с Лысцовым. «Часто люди покупают самое простое и дешевое оборудование, которое к моменту окупаемости проекта уже приходит в негодность или просто не дает тех результатов и возможностей, которых ожидал инвестор, — рассказывает он. — Проблема в том, что изначально выбираются неправильные технологии, не соответствующие европейским нормам».

Конечно, все компании стремятся сэкономить при строительстве и оснащении свинокомплека, но Мила Кристиансен уверена, что в итоге это может обернуться потерями или недополучением прибыли.

Например, по ее словам, нельзя экономить на системах кормления и микроклимата, поскольку от их работы зависит здоровье и продуктивность свиней. Например, дозированное кормление свиноматок напрямую влияет на их способность вынашивать и выкармливать поросят. Правильно организованный откорм позволяет поросятам достичь убойного веса за более короткий срок, а также влияет на постность мяса.

Не стоит сокращать расходы и на обогрев. «Некоторые предприятия просят нас не закладывать в проекты логова для поросят — участок опороса самый затратный для инвесторов, рассказывает Кристиансен. — Но именно здесь формируется будущая прибыль: от качества работы участка опороса зависит, сколько поросят выживет и поступит на откорм, как будет чувствовать себя свиноматка после опороса и насколько быстро она будет готова к новому осеменению».

Оптимальная температура для кормящей свиноматки +15−18˚С, а для новорожденных поросят +30−32˚С, поэтому необходимо делать две климатические зоны в станке для опороса. Если отказаться от логова, то поросята потратят всю энергию на то, чтобы согреться, и не будут расти, объясняет Мила Кристиансен.

Покупая оборудование, практически ни на чем нельзя сэкономить, убежден Лысцов. «Возьмете дешевые ограждения — будут ломаться, а главное, в полостях станет скапливаться инфекция, — предупреждает он. — Дешевые полы тоже будут ломаться, и навоз не сможет проваливаться в ванны». Экономия на вентиляции в пиковые низкие и высокие температуры грозит гибелью животных, что не раз бывало на предприятиях, напоминает он, а попытка снизить затраты на системе кормораздачи и кормушках станет причиной драк свиней и низких привесов.

Оптимизировать затраты при комплектации свинокомплекса можно, заместив часть импортных механизмов, узлов и агрегатов российскими, не соглашается начальник управления механико-технологического обеспечения производства технической дирекции «ГК Агро-Белогорье» Анатолий Брынцев. Основной поставщик технологического оборудования для свинокомплексов холдинга — Big Dutchman. «Если раньше нам приходилось привозить из Германии абсолютно все, включая бетонные решетки на полы, то со временем российские компании стали производить такую продукцию», — делится Брынцев.

По его словам, сегодня, в том числе и в Белгородской области, есть предприятия, которые делают решетки на бетонные и пластиковые полы, станки для содержания животных и прочие комплектующие. Оборудование для систем навозоудаления и содержания животных холдингу также поставляют отечественные производители. Поставщик выбирается путем проведения тендера исходя из критериев цены и качества, поясняет он.

Технически более сложное оборудование, например, системы кормления, поения, различные электронные устройства, программное обеспечение «Агро-Белогорье» по-прежнему заказывает за рубежом. При этом некоторые комплектующие систем — кормушки, поилки — уже можно приобрести в России. «И надо отметить, что качество, предлагаемое нашими производителями, не уступает зарубежному», — добавляет Брынцев.

В 2013 году из 2,5 млн т производства свинины в живом весе в промышленном секторе 1,5 млн т или 60% пришлось на новые или модернизированные комплексы, оценивает Ковалев. По итогам 2014 года объем индустриального производства свинины составил около 2,8 млн т в живом весе, а доля современных предприятий достигла 64%. «В ближайшие три-четыре года этот показатель вырастет до 80%, и тогда можно будет считать, что модернизация отрасли в основном завершена», — отмечает эксперт.

Причем речь идет не только о свинокомплексах, но и комбикормовом производстве, убойных мощностях, использовании современных технологий и генетики, уточняет он. По оценке «НЭО Центра», доля промышленного производства свинины новыми комплексами составляет около 55%, модернизированными — примерно 35%, старыми — менее 10%, перечисляет Пожаров.

А вот достичь 100-процентной модернизации, по словам Ковалева, невозможно: тем предприятиям, которые были запущены в 2008 году, к 2020-му нужно будет думать о дальнейшем совершенствовании производства и обновлении оборудования. Средний срок службы основного технологического оборудования свинокомплексов составляет около 15 лет. Соответственно, через семь-восемь лет потребуется капитальный ремонт либо модернизация предприятий, созданных в 2005—2006 годах, солидарна Варламова.

По словам Михаэля Хартманна, то оборудование, которое его фирма поставила на свинокомплексы, запущенные в 2006—2007 годах, эффективно работает и не требует модернизации. Хотя, конечно, за это время производители меняли какие-то характеристики, например, учитывая, рекомендации генетиков: свиньи становятся шире и длиннее.

Оборудование, которое компания Schauer устанавливала 15 лет назад, до сих пор не требует замены, если все это время обеспечивалось сервисное обслуживание, говорит Александр Шван. «При этом оно морально не устарело, — подчеркивает он. — Более современные линейки мы начали выпускать с 2010 года, но, учитывая, что различные элементы систем взаимозаменяемы, можно, например, обновлять лишь электронные составляющие, компьютеры кормления, микроклимата».

«Мы поставляли оборудование в «Липецкмясопром» («Черкизово») в 2006 году, и до сих пор оно квалифицируется как высокотехнологичное, по сравнению со многими другими решениями, предлагаемыми на сегодняшний день, — рассказывает Мила Кристиансен. — Мало того, некоторые производители свинины до сих пор даже не слышали о таком».

Но это не значит, что оборудование не меняется, оговаривает она: материалы становятся более современными и экологичными, разрабатываются и внедряются новые технологии.

Правда, оно дороже в сравнении с тем, что поставляется в Россию под маркой «импортного оборудования», которое уже не пользуется спросом в Европе и залежалось на складах, но зато позволяет добиваться более высоких показателей. «К сожалению, главное отличие российских инвесторов от, например, датских в том, что первые смотрят на то, сколько нужно потратить на оборудование сейчас, а вторые — какую прибыль они получат и как быстро окупятся инвестиции», — сравнивает Кристиансен. В итоге в России лучшие технологии и оборудование нередко проигрывают морально устаревшим, — заключает она.

В 2014 году семь компаний (См. таблицу «Готовы рискнуть?») объявили о планах строительства новых мощностей. Потенциальные инвестиции могут превысить 200 млрд руб. Сейчас эти игроки вместе производят около 1 млн т свинины, в 2020 году объем вырастет почти до 2,2 млн т. Конечно, на фоне резкого падениия рубля в конце 2014 года есть риск, что проекты отложат из-за их удорожания, говорит Ковалев.

Но, по его мнению, не исключено, что в этой ситуации инвесторы обратят внимание на отечественное оборудование. «Мы считаем, что зарубежные фирмы, локализовавшие производство в России, сейчас получат новый импульс для развития, — комментирует он. — Когда импортное оборудование стоило на 10−15% дороже российского, эта разница не отпугивала инвесторов.

Но если оно станет в два-три раза дороже из-за разницы курсов валют, то придется искать компромиссные решения». Александр Шван считает, что в условиях кризиса некоторые российские предприятия, которые раньше изготавливали свиноводческое оборудование, возобновят производство.

Иностранные компании также будут искать партнеров в России, чтобы выпускать здесь хотя бы несложные компоненты. «Спрос на оборудование есть. Когда стабилизируется макроэкономическая ситуация, свиноводство и рынок оборудования в России продолжат расти», — уверен Шван.

С ним соглашается Михаэль Хартманн. «Люди научились на этом зарабатывать, — подчеркивает он. — Конечно, для дальнейшего развития отрасли, а значит, и рынка оборудования, нужна господдержка. В 2012 году про свиноводов забыли, но сейчас, мне кажется, есть понимание, что необходимо помогать тем, от кого зависит продовольственная безопасность страны». Опыт работы в нынешних макроэкономических условиях еще не сформировался, новые проекты только должны стартовать, поэтому сейчас компании аккуратно пересматривают инвестиционные планы, резюмирует Ковалев.