Не те деньги: иностранные инвесторы вкладывают в АПК России всего по $600 млн/год

В агропромышленную корпорацию «Дон» Toennies инвестирует с 2007 года. Сейчас она объединяет два свиноводческих («Алексеевский бекон» в Белгородской области и «Донской бекон» в Воронежской), два растениеводческих («Агро-Оскол», «Агро-Острогожск») предприятия и комбикормовый завод. По данным компании, за время работы она инвестировала в российский АПК более ЕВРО!!! €120 млн. В 2015 году Toennies объявила о расширении производства за счет строительства еще четырех ферм. Объем инвестиций составляет около 3 млрд руб.

Еще один заметный иностранный инвестор в российском свиноводстве — датский Idavang A/S. Видимо, поскольку сама компания представляет северную страну, в России она предпочитает вкладываться также в регионы Северо-Запада — Ленинградскую, Псковскую, Новгородскую области. «Это более свободные рынки, меньше конкурентов, поэтому инвесторы ориентируются на развитие именно там», — отмечает эксперт. На российский рынок Idavang пришла в 2005 году, начав с импорта товарных свиней из Литвы. В 2007 году акционеры группы инициировали процесс поиска объекта для организации собственной свинофермы на северо-западе страны. В 2008-м компания приобрела производственный комплекс бывшего совхоза «Восточный» и стала реконструировать его, в 2012-м начала создавать собственную кормовую базу. Сейчас у холдинга в России два свинокомплекса — в Ленинградской и Псковской областях. Поголовье насчитывает свыше 300 тыс. свиней. Строится еще одно предприятие на 98 тыс. голов в первом регионе. Цель компании — увеличить поголовье до 400 тыс. к концу 2017 года.

Одна из крупнейших таиландских компаний Charoen Pokphand Group (совладелец — Дханин Чеараванонт) инвестирует в Россию с осени 2006 года. В России ее агробизнес представлен компанией «Чароен Попканд Фудс (зарубежные инвестиции)», которая тоже начала с вложений в свиноводство. Холдинг строит новые и модернизирует уже существующие свинокомплексы в Московской, Калужской и Курской областях (около 30 тыс. т свинины в год), имеет собственный комбикормовый завод мощностью 240 тыс. т/год. Также совместно с партнером — норвежской Russia Baltic Pork Invest (RBPI) — строит свиноводческие предприятия в Калининградской и Нижегородской областях. С 2015 года CP Group инвестирует и в птицеводство. Компания приобрела птицефабрики «Северная» и «Войсковицы» в Ленинградской области за $680 млн (ранее принадлежали семье голландских предпринимателей Бринков).

RBPI свое первое российское предприятие — «Правдинское свино производство» в Калининградской области — создала еще в 2004-м. Позже был построен еще один свинокомплекс в Нижегородской области. На каждом содержится по 180 тыс. свиней. В прошлом году компания начала строительство еще одного свинокомплекса под Нижним Новгородом на 6 тыс. свиноматок и запустила племенной репродуктор под Калининградом. Инвестиции только в развитие в Нижегородской области составили более 5,5 млрд руб.

И зарубежные, и отечественные производители сейчас используют примерно равные уровни технологий, генетики и менеджмента, отмечает Ковалев. «Никаких конкурентных преимуществ перед нашими компаниями у иностранцев нет, но в то же время для них доступны все меры как защиты рынка, так и господдержки, которые доступны и для чисто российских инвесторов», — говорит он.

Вкладываются в растениеводство

Интерес иностранных инвесторов традиционно вызывают такие сектора, как первичное земледелие, производство молока, логистическая инфраструктура, а также производство овощей закрытого грунта, хотя уже в существенно меньшей мере, чем ранее, рассказывает управляющий партнер консалтинговой группы «Агроинвестсервис» Дмитрий Потапенко. Мотивация инвесторов изменилась. Если до кризиса многие вложения были обусловлены интересом к внутреннему рынку сельхозпродукции (market orientation), то сейчас фокус многих инвесторов — на использовании ресурсной базы страны (resource oriented), ее природно-климатического потенциала в целях последующего экспорта произведенных товаров на глобальные рынки, считает эксперт.

Все направления, связанные с растениеводством, выглядят потенциально привлекательными, соглашается руководитель Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко. При должных инвестициях в технологии этот бизнес может быть очень рентабельным. «Но владение землей иностранными компаниями ограничено, — обращает внимание она. — Поэтому полагаю, что инфраструктурные проекты, которые позволят снять логистические ограничения на экспорт зерна и масла (традиционных российских экспортных продуктов), тоже могут использовать иностранные инвестиции».

Развитие растениеводства и логистики действительно интересует зарубежных инвесторов. Один из крупнейших мировых поставщиков сырьевых товаров Louis Dreyfus (Франция, совладелец — Маргарита Луи-Дрейфус) занимается на территории России не только привычным для себя зернотрейдингом (входит в топ-10 крупнейших экспортеров зерна). Члены семьи Луи-Дрейфус владеют также российской «РЗ Агро», которая в 2012 году создала совместное предприятие с АФК «Система». Кроме того, в 2015 году компания приобрела у «Лидер-Юг» строящийся зерновой терминал на реке Дон под Ростовом. Предполагаемые инвестиции в проект оцениваются в 1,5 млрд руб. Начальная мощность предприятия — 500 тыс. т в год, в долгосрочной перспективе — более 1 млн т.

Структуры Louis Dreyfus уже владеют в России 12 зерновыми элеваторами. Компания контролирует более 100 тыс. га в собственности и долгосрочной аренде. Более 90% площадей обрабатываются, возделываются такие агрокультуры, как озимая пшеница, ячмень, подсолнечник, кукуруза, горох и сахарная свекла. Стратегия развития «РЗ Агро» предполагает расширение площади обрабатываемых земель до более чем 200 тыс. га путем создания региональных кластеров и организации эффективного зернопроизводства в ряде регионов Юга России, говорится на сайте компании. По словам гендиректора холдинга Стефана Мак Фарлана, поставлена задача постепенно и осторожно трансформировать «РЗ Агро» в современную интегрированную международную сельскохозяйственную компанию. Предполагается, что она станет заниматься внутренними закупками зерна, логистикой и торговыми операциями в России на базе существующей структуры для интеграции цепочки создания стоимости (value chain) и хеджирования рисков. Также у «РЗ Агро» будет собственный международный трейдинг, а со временем она начнет инвестировать на «посевной» стадии в hi-tech агротехнологии, связанные с оптимизацией затрат и улучшением урожайности.

В Приморском крае в растениеводство инвестирует южнокорейская Hyundai Heavy Motors (совладелец — Чон Монджун). Корпорации принадлежит предприятие «Хёнде Хороль Агро» в Приморском крае, где на 5,5 тыс. га выращивается кукуруза и соя, а также располагается небольшая молочно-товарная ферма. Хозяйство было создано в 2004 году иностранным предпринимателем Мартином Дональдом Тейтом, но спустя шесть лет оказалось на грани банкротства, после чего было выкуплено Hyundai. Недавно компания создала еще одно растениеводческое предприятие в крае — «Хенде Михайловка Агро». В ближайшие пять лет две «дочки» холдинга собираются увеличить посевы до 20 тыс. га.

Активно развивает растениеводство, помимо своего основного направления — производства сахара, французская группа Sucden. Стартовав в начале 1990-х с импорта сахара, компания купила вскоре обанкротившиеся предприятия по переработке свеклы. Сейчас ей принадлежат Добринский (Липецкая область), Каменский (Пензенская область) и Тбилисский (Краснодарский край) сахарные заводы. Суммарная мощность переработки составляет более 1,5 млн т сахарной свеклы за сезон и до 600 тыс. т сахара-сырца. В начале 2000-х компания начала развивать сельскохозяйственный проект, в который входят предприятия «Добрыня», «Студенецкий мукомольный завод» и «Успенский агропромсоюз». Общий земельный банк составляет около 95 тыс. га. Кроме сахарной свеклы, они выращивают зерновые агрокультуры и подсолнечник.

В Краснодарском крае уже более 12 лет функционирует крупный агропромышленный комплекс французской Bonduelle, который включает два завода производственной мощностью более 85 тыс. т продукции в год и около 11 тыс. га собственных посевных площадей. Компания планирует продолжить расширение и оптимизировать существующий комплекс по производству консервов, а также ищет возможности для производства замороженных овощей в России.

Молочные инвестиции самые масштабные

Молочное животноводство из-за своих высоких рисков и длительных сроков окупаемости тормозит усилия инвесторов. Основная масса вложений в отрасль все-таки сделана российскими инвесторами, отмечает исполнительный директор Национального союза производителей молока («Союзмолоко») Артем Белов. Хотя на рынке присутствуют и проекты с иностранным участием, например Olam International, которая в партнерстве с «Русской молочной компанией» возвела молочный комплекс в Пензенской области. Есть игроки, которые только планируют такие инвестиции: CP Foods и TH True Milk. Зато в секторе переработки в том или ином виде присутствуют практически все крупнейшие мировые игроки — PepsiCo, Danone, Valio, Hochland, Campina, перечисляет Белов. Все они оценивают российский рынок действительно как интересный и перспективный, знает он.

Тем не менее зарубежные инвесторы не только развивают молочные проекты, но и выходят в лидеры рынка. Один из них — немецкий предприниматель Штефан Дюрр — так давно и много вкладывает в свой российский бизнес, что уже стал «местным» инвестором даже по документам. Несколько лет назад он получил российское гражданство. Начав с поставок сельхозтехники в середине 1990-х, Дюрр создал публичную сельскохозяйственную компанию — «ЭкоНива-АПК Холдинг» (занимается молочным и мясным животноводством, растениеводством, семеноводством, материнская компания — немецкая Ekosem-Agrar). Агрохолдинг работает в Воронежской, Курской, Новосибирской, Калужской, Оренбургской и Тюменской областях. Земельный банк составляет 198 тыс. га. По итогам 2015 года производство молока на комплексах компании достигло 180 млн л, что делает ее одним из крупнейших производителей не только в России, но и в Европе. Общее поголовье молочного КРС достигает 61 тыс., в том числе коров — 27,5 тыс. Также компания занимается мясным скотоводством, имеет около 6,3 тыс. КРС специализированных пород. В начале этого года «ЭкоНиваАгро» (входит в «ЭкоНива-АПК Холдинг«) запустила в Воронежской области животноводческий комплекс на 2,8 тыс. КРС за 2,04 млрд руб. Производственная мощность комплекса — 26 тыс. т молока в год. До конца 2017-го компания планирует построить еще три предприятия — в Воронежской области на 2,8 тыс. голов, а также в Калужской и Новосибирской областях на 2,8 и 3,2 тыс. КРС соответственно. Совокупный объем инвестиций — 7,6 млрд руб.

В прошлом году о действительно масштабных вложениях в молочное производство объявляли сразу два азиатских инвестора. CP Group совместно с китайской BannerDairy — Banner Infant Dairy Products и Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ) планирует построить молочно-товарный комплекс на 80 тыс. дойных коров в Рязанской области, вложив $1 млрд. На первом этапе до конца 2017 года поголовье проекта должно составить уже 40 тыс., земельные площади — 40−60 тыс. га, также планируются комбикормовый и молокоперерабатывающий заводы (последний — мощностью до 400 тыс. т готовой молочной продукции в год).

В октябре 2015 года губернатор Московской области Андрей Воробьев во время визита в Ханой подписал с вьетнамским концерном TH true Milk (совладелец — Тхай Хыонг) соглашение о создании в Подмосковье молочного кластера. На первом этапе компания собирается создать животноводческий комплекс на 45 тыс. голов, строительство должно было начаться в апреле 2016 года, но сроки старта проекта затягивались. Предполагаемые инвестиции только в первую очередь — $500 млн. Прошлой весной корпорация подписала еще одно соглашение, уже с администрацией Калужской области. Помимо молочных животноводства и переработки, вьетнамский инвестор хочет развивать в регионе производство тепличных овощей и фруктов. Ввод объектов в эксплуатацию намечен на 2019-й. «У российского рынка огромный потенциал. Особенно сейчас, в свете санкций, — рассказывала Тхай Хыонг в интервью журналу «Компания». — Российское руководство взяло курс на импортозамещение, в том числе в сфере сельского хозяйства, и мы намерены в этом поучаствовать».

По мнению Белова, пока рано говорить, будут ли на 100% реализованы планы CP Foods и TH True Milk. «Оба инвестора наверняка запустят пилотные проекты, но вряд ли вложат сразу все заявленные деньги и построят производства на десятки тысяч КРС, — рассуждает эксперт. — Сначала нужно понять экономику, почувствовать реалии рынка, в том числе взаимоотношений производителей молока с государством, а потом уже принимать окончательные решения».

Один из давних инвесторов в российский АПК — чешская PPF Group Петра Келлнера, одна из крупнейших инвестиционно-финансовых групп в Центральной и Восточной Европе. Созданный в 2005 году и принадлежавший пулу инвесторов агрохолдинг «РАВ Агро-Про» был консолидирован «дочкой» PPF Group (Bavella, B. V., зарегистрирована в Нидерландах) в 2011-м. Предприятия холдинга, расположенные в Воронежской, Орловской и Ростовской областях занимаются мясным и молочным животноводством, а также растениеводством. На сегодняшний день на балансе компании около 6,5 тыс. голов молочного и мясного поголовья. Мощности по хранению, расположенные в Воронежской области, составляют 100 тыс. т, в Орловской — 70 тыс. т. В земельном банке сосредоточено 111 тыс. га, причем в собственности, согласно данным, опубликованным на сайте компании, находится всего 12%. Объем вложений в развитие агрохолдинга в 2015-м составил 250 млн руб., а в 2016 году должен был составить еще не менее 100 млн руб. В планах инвесторов увеличить производство молока к 2020-му до 19 млн л/год.

О привлечении иностранного партнера в 2012 году объявила «Русская молочная компания» («Русмолко»), основанная Наумом Бабаевым. Сингапурская Olam (совладелец — Санни Вергезе) получила 75% компании в обмен на $75 млн инвестиций. Как сообщил «Агроинвестору» гендиректор «Русмолко» Суманта Кумар Де, общий объем вложений в развитие холдинга на сегодняшний день уже превысил 10 млрд руб., из которых свыше 8 млрд руб. были вложены уже после объединения с Olam.

Первым совместным проектом стал запущенный в 2015 году молочно-товарный комплекс на 4,6 тыс. голов в Пензенской области за 2,8 млрд руб. «В прошлом году мы приняли решение расширить наши животноводческие фермы в регионе, дополнительно построив коровники на 1,2 тыс. мест», — говорит топ-менеджер. По его мнению, одним из наиболее значимых совместных проектов является комплекс по направленному выращиванию ремонтного поголовья для собственного воспроизводства стада на 5,2 тыс. голов в Кузнецком районе Пензенской области. Стоимость проекта — более 700 млн руб., проект находится в финальной стадии, и его ввод позволит полностью отказаться от поставок скота из-за рубежа. В рамках проекта в ушедшем году построен телятник на 400 мест для животных от 0 до 2 месяцев на территории комплекса в Аршиновке. Около 1,8 млрд руб. будет вложено в строительство нового элеватора на 100 тыс. т в Пачелмском районе Пензенской области. Также возводится комплекс по подготовке семян мощностью около 10 т/час и реализуется проект по созданию систем орошения и навозоудаления на 4 тыс. га. За весь период совместной работы было закуплено свыше 100 единиц различной сельхозтехники на сумму более 1,5 млрд руб.

Мясное скотоводство — в перспективе

По мнению Дарьи Снитко, мясной сектор с прицелом на экспорт очень интересен компаниям, которые готовы развивать продажи не только в России, но и в странах Азии. Перспективы производства говядины недавно увидел для себя Патрик Хоффманн, еще несколько лет назад считавший сектор слишком низкорентабельным и долго окупаемым. Теперь он строит планы по развитию направления. «Первый опыт работы наших магазинов показал, что в России крайне сложно найти достойного качества говядину по разумной цене, существует явная нехватка такого производства, — отмечает топ-менеджер. — Поэтому нам, скорее всего, придется заняться мясным животноводством, если не хотим, чтобы наличие или отсутствие говядины в ассортименте стало проблемным местом в развитии нашей розничной сети».

Нынешний владелец и гендиректор «Бондарской сельскохозяйственной компании» Джон Хаскелл приехал в Россию в 1996 году из США. Торговал акциями на бирже и прежде никак не был связан с сельским хозяйством. «В 2006 году мы свернули этот бизнес, и я начал работать с другими американскими инвесторами над первым для себя агропроектом, — вспоминает он. — Но в 2009 году грянул финансовый кризис, инвесторы из Нью-Йорка практически бросили хозяйство, а мне объяснили: или я перееду сюда, чтобы привести проект в порядок, или он просто перестанет существовать». После решения ряда юридических проблем, с которыми столкнулись прежние владельцы «Бондарской сельскохозяйственной компании», Хаскелл выкупил у них земли в Пензенской и Тамбовской областях (около 15 тыс. га) и стал единоличным владельцем предприятия.

В 2010—2011 годы новому, да еще иностранному инвестору привлечь банковские кредиты на развитие агропроизводства было нереально, рассказывает бизнесмен. Но просто держать земли и ждать улучшения ситуации с финансами было невозможно, местная администрация этого не позволила бы. «В то время в Тамбовской области были хорошие дотации на покупку скота, что, в общем-то, и предопределило направление нашего бизнеса, — говорит Хаскелл. — Если у вас есть массив земли в Черноземье, то самый экономичный вариант — заняться мясным скотоводством, это требует на порядок меньше инвестиций, чем растениеводство, молочное животноводство или свиноводство».

Начать бизнес все-таки было не так просто, признает он. На разработку бизнес-плана, консультации со специалистами, поиск хорошего скота по выгодной цене потребовалось около года. «Первую партию животных мы закупили в марте 2013-го, — рассказывает Хаскелл. — Начинали с 200 голов, сейчас содержится уже 2 тыс. КРС мясных (калмыцкая и ангус) и помесных пород». За все время в развитие хозяйства вложено около 60 млн руб. (без учета стоимости земли, но включая дотации) собственных средств. «Я доволен тем, что получилось, производство рентабельно, и на сегодняшний день моя цель — чтобы текущие расходы как минимум равнялись размеру текущей выручки, — говорит руководитель. — А развитие проекта будет заключаться в расширении материнского стада». На данный момент «Бондарская сельскохозяйственная компания» владеет около 15 тыс. га в Тамбовской, Пензенской и Ульяновской областях. Основное производство сосредоточено в первом регионе, еще одно отделение — на территории второго. «Наш план на 2017 год — создать третье отделение под Ульяновском на 5−10 тыс. га», — делится Хаскелл. В регионе есть достаточно много естественных пастбищ в аренду по выгодным ценам, да и местная администрация заинтересована в увеличении поголовья и настроена на сотрудничество.

По мнению инвестора, мясное скотоводство неоправданно считается не самым привлекательным бизнесом. «В России есть много искаженных идей насчет этого сектора, да и вообще рядовой фермер считает, что, грубо, в стране есть два вида земли — та, на которой ты можешь выращивать озимую пшеницу, и та, которая вообще ничего не стоит, — рассуждает он. — На самом деле все не так просто: например, в Ульяновской и на востоке Пензенской областей сезон чуть короче, чем в Центральном Черноземье, почва чуть более кислотная, инфраструктура — немного хуже. Всего по чуть-чуть, а в совокупности получается, что в этих местах очень сложно заниматься растениеводством». Как результат — на востоке страны много заброшенных сельхозземель, но через говядину их можно превратить в нормальные деньги.



Есть те, кто уходят

Однако отнюдь не все иностранные инвесторы, попробовавшие себя на российском рынке, смогли стать успешными и удержаться на плаву. Некоторых подкосил финансовый кризис 2009 года, других — изменения в экономике в 2014—2015-х годах, третьи так и не смогли адаптироваться к местным условиям, в которых приходилось строить бизнес.

Компания Trigon Agri, которой управляет финский инвестиционный банк Trigon Capital, вышла на российский рынок в 2008 году, создав два агрокластера в Пензенской и Самарской областях, позже добавив к ним активы в Ставропольском крае. В 2012 году компания приобрела землю в Ростовской области, обменяв ее на самарское и ставропольское отделения. Также в составе Trigon Agri в Псковской области были ферма «Добручи-2» на 1,2 тыс. голов и молочное хозяйство в Ленинградской области. Компания владела более 100 тыс. га. Но в 2014 году инвесторы избавились от бизнеса и земель (36 тыс. га) в Пензенском регионе, а в 2015-м подписали соглашение с кипрской Elania Business о продаже активов и около 80 тыс. га в Ростовской области. Таким образом они намеревались сократить долг и сконцентрировать усилия на более прибыльном производстве на Украине.

Еще один иностранный инвестор, покинувший российский рынок — шведская Volga Farming. Основанная в 2007 году и базировавшаяся в Пензенской области, в учредителях компания имела Третий шведский национальный пенсионный фонд (по данным «Хартланд фармз», в 2009 году объявившей о слиянии с Volga Farming). «Пенсионные деньги длинные и позволяют растянуть период окупаемости, поэтому первые годы были планово убыточными, — рассказывал «Ведомостям» источник в правительстве региона. — Но по разным причинам себестоимость производства у Volga Farming и по истечении этого времени оставалась выше рынка». К этому летом 2010 года добавились неблагоприятные погодные условия, а два года спустя сменились ключевые члены управленческой команды, что не позволило компании генерировать прибыль. В результате весной 2015 года агроактивы шведского инвестора в России приобрела турецкая Agsen. Управляющей компанией основной структуры Volga Farming — «Зерновой компании» — стала фирма «Агсен проперти» (данные ЕГРЮЛ). Также у «Зерновой компании» сменился владелец: теперь 49,9% ее долей принадлежат кипрской Minomax Investments Limited, а 51,1% — предприятию «Агро Волга», которое, в свою очередь, является 100%-ной «дочкой» Minomax. Кроме того, три другие структуры Volga Farming — «Премиум», «Титан» и «Ломов-агро» — также были отчуждены в пользу «Агро Волги» и Minomax, писали «Ведомости». Информацию о том, что все четыре предприятия проданы структурам Agsen, подтверждал Станислав Фролов, который до сделки и на момент ее закрытия являлся гендиректором «Зерновой компании». В результате к первой перешло около 60 тыс. га земли в Пензенской области, которые контролировала Volga Farming и на которых она выращивала зерновые и масличные агрокультуры.

Agsen начала работать в России в 2010 году, тогда ее земельный банк составлял 85 тыс. га. В России компания занимается выращиванием, хранением и торговлей зерновыми, а также скупает сельхозземли. Инвестор построил в Пензенской области элеватор на 50 тыс. т, а в 2015-м анонсировал расширение его мощностей до 150 тыс. т. Общие инвестиции, по данным администрации региона, оцениваются в 2 млрд руб.

Не исключает уход из России один из старейших иностранных инвесторов Black Earth Farming (BEF). Компания ведет переговоры о продаже существенной части активов и земель с группой «АСБ» и другими потенциальными покупателями. Компания была создана в 2005 году в Швеции потомком российских эмигрантов предпринимателем Михаилом Орловым. В России работает через дочернюю компанию «Агро-Инвест». В 2006 году совладельцами BEF стали фонды Vostok Nafta и AB Kinnevik. По данным компании на 31 марта 2016 года, крупнейший акционер BEF — шведские Investment AB Kinnevik с долей 24,62%, среди других совладельцев — Gomobile NU (12,33%), Alecta Pension Funds (9,68%) и проч.

За все время работы впервые в своей истории чистую прибыль компания получила по итогам 2012 года — $7,2 млн, а в 2013 и 2014 годах снова работала в убыток, писали «Ведомости». В 2015-м BEF вновь получила прибыль $14,3 млн благодаря хорошему урожаю и снижению издержек, указывала компания в отчете. В 2014 году BEF уже избавилась от части сельхозземель в Воронежской области, продав холдингу «Аванагард-Агро» 27,7 тыс. га за $21,1 млн. На начало этого года группа контролировала 258 тыс. га, 90% из них — в собственности, остальное — в долгосрочной аренде. Основные агрокультуры — кукуруза, подсолнечник, пшеница, ячмень. Около 800 га в прошлом году было отведено под картофель, морковь, лук. Общие мощности по хранению компании составляют 460 тыс. т.

Компания развивается в России достаточно устойчиво, рассказывает финансовый директор компании Ростислав Самоцветов. «В 2015 году мы получили существенную прибыль на уровне российского бизнеса», — говорит он. Помогает импортозамещение, внутренний рост спроса на продукцию и то, что значительная часть товаров уходит на экспорт, то есть выручка получается в иностранной валюте, а издержки — в рублях. В последнее время BEF поступают предложения от российских компаний о покупке земель и производственных агроактивов, подтверждает Самоцветов. «Мы ведем определенные переговоры о частичной или даже полной продаже бизнеса, но пока нет определенности, чем они закончатся, — говорил он «Агроинвестору» в январе. — BEF — открытая публичная компания, которая котируется на бирже, и мы должны действовать в интересах акционеров: если нам поступит хорошее предложение о покупке всего бизнеса, которое будет существенно выше текущих котировок акций и лучше, чем альтернативы развития, естественно, мы его рассмотрим». Стратегии выхода из России у владельцев нет, но есть стратегия максимизации дохода акционеров. Если же предложение будет недостаточно выгодным, компания продолжит работать и развиваться.


Стоп-факторы

По мнению директора практики по работе с компаниями агропромышленного комплекса КПМГ в России и СНГ Ильи Строкина, зарубежных инвесторов в России традиционно отталкивает отсутствие прозрачной долгосрочной политики регуляторов, неразвитая инфраструктура, неэффективность региональных органов исполнительной власти, недостаток квалифицированных кадров для прогрессивного сельхозпроизводства.

Патрик Хоффманн признает, что ведение бизнеса в России имеет свои особенности. Работать с российской банковской системой, например, — одна из них. «Такой опыт — это всегда огромный сюрприз для западных инвесторов, — считает он. — Все еще очень бюрократический подход, принятый в большинстве российских банков (хотя некоторый прогресс был достигнут за последнее десятилетие), действительно представляет собой проблему».

Со стороны инвестиционного западного сообщества к России сейчас неоднозначное отношение, полагает Самоцветов. Считается, что страна обладает большими страновыми рисками и геополитической неопределенностью, поэтому зарубежные инвесторы готовы оставаться здесь, но не готовы расширять свое присутствие, вливать дополнительные деньги. «Реалии сегодняшнего дня таковы, что если какая-то западная компания начинает бизнес в России, то на нее могут оказывать давление, например, это касается банковского финансирования, — рассказывает он. — Нет определенности, что будет дальше, насколько отношения России и Запада войдут в предсказуемое русло».

Российское сельское хозяйство является крайне привлекательным сектором для европейских компаний, входящих в комитет пищевой индустрии Ассоциации европейского бизнеса (АЕБ). Большинство из них — Bonduelle, Cargill, Danone Russia, DSM, DuPont Science & technologies, Ferrero Russia, Nestle Rossiya — давно работают в России. Однако, по мнению этих инвесторов, найти идеальный во всех отношениях регион для вложений не просто. Конкуренция между агрокомпаниями в этой сфере довольно сильна, так как все ищут лучшую комбинацию производственных факторов: соответствующий климат (температура, продолжительность сезона, атмосферные осадки), характеристики почв, оросительную инфраструктуру, наличие опытных поставщиков, готовых работать в долгосрочном партнерстве, доступную и качественную землю в аренду, квалифицированных специалистов, близость логистических узлов и доступ к надежным источникам энергии, перечисляет представитель комитета. Также имеет значение поддержка местной администрации.

По мнению представителей комитета пищевой индустрии АЕБ, одной из главных проблем, сдерживающей иностранные инвестиции в российский АПК, является непрозрачное регулирование, позволяющее контрольно-надзорным органам противоречиво толковать налоговое, таможенное, техническое, фитосанитарное, ветеринарное и другие законодательства. В результате компании вынуждены нести человеческие и финансовые затраты на поддержание юридического и регуляторного соответствия, а также на отстаивание позиции компании в спорах с контрольно-надзорными органами.

Другая серьезная проблема — это кадры. В силу специфики отрасли производства располагаются зачастую в малых населенных пунктах, в удалении от больших мегаполисов. «Несмотря на большие усилия и инвестиции в развитие мест, где работают наши компании — социальные и образовательные программы, развитие инфраструктуры и т. п. — мы сталкиваемся с тем, что талантливая молодежь часто покидает такие места, а мы испытываем сложности с поиском и привлечением сотрудников», — говорит представитель комитета пищевой индустрии АЕБ.

Сельское хозяйство — непростой бизнес с точки зрения операционного управления, соглашается Самоцветов. Необходимо, чтобы люди на местах понимали, что хочет менеджмент, не воровали, были управляемым. «Людям, не знакомым с сельским хозяйством в России, очень сложно сразу добиться хороших операционных результатов, — говорит он. — Поскольку совмещение западной и российской культуры в плане менеджмента, установление контрольных процедур требует определенного времени и приспособления». BEF в ранние годы своего присутствия в стране теряла деньги именно на этом вопросе и терпела существенные убытки. «Но мы постепенно научились, как здесь работать, как выстраивать взаимоотношения с местной администрацией, коллективом, количество экспатов сокращается из года в год», — отмечает он.

В АЕБ также говорят о постоянно меняющихся нормативных правовых требованиях, вынуждающих компании перестраивать свои бизнес-процессы, налагающих дополнительную административную и финансовую нагрузку. В качестве примеров можно упомянуть внедрение системы взимания платы с грузовых автомобилей «Платон», введение системы электронной ветеринарной сертификации продукции животного происхождения, новое законодательство в области окружающей среды и обращения с отходами и др.

С другой стороны, иностранных инвесторов может привлечь «значительная господдержка», считают в АЕБ. Нельзя не отметить многочисленные меры, направленные на развитие российского сельского хозяйства, которые принимает правительство в связи с необходимостью ускорить импортозамещение, в том числе такие, как наращивание субсидий и упрощение условий аренды, направленные на повышение финансовой устойчивости агропредприятий. «Локальные администрации открыты сотрудничеству с иностранными инвесторами. Эти меры непременно окажут стимулирующее воздействие на развитие аграрного сектора в целом», — уверен представитель АЕБ.

Неоднозначные прогнозы

Российское бизнес-сообщество сейчас наблюдает растущий интерес со стороны иностранных партнеров к участию в агросекторе страны. Это выражается в увеличении числа заявленных проектов, в их отраслевой и географической диверсификации, в приходе на рынок новых глобальных игроков, перечисляет Дмитрий Потапенко. «Как и во всем мире, в России повышается активность восточных инвесторов — Китая, Таиланда, стран Персидского залива», — акцентирует он. Однако по ряду причин число реализованных или, по крайней мере, находящихся в стадии реализации проектов с иностранным участием в агросекторе в разы уступает числу заявленных.

Основная часть уже сделанных зарубежных вложений сосредоточена в центре страны (см. таблицу). Впрочем, округ привлекает не только иностранцев, но и отечественные компании. Об этом свидетельствуют и данные Росстата: в последние годы прирост производства сельхозпродукции в центральных регионах почти всегда больше среднего показателя по стране и самый высокий или один из самых высоких в сравнении с другими округами. Прямые накопленные иностранные инвестиции в ЦФО на середину 2016 года превышали $400 млн. На втором и третьем местах по объемам зарубежных вложений на тот момент находились Юг и Дальний Восток — около $150 млн и $120 млн.

По данным Центрального банка России (ЦБ), в период 2010—2015 годов привлечение прямых иностранных инвестиций в сельское хозяйство России (включая лесное и рыболовство) составило в среднем $500−600 млн/год за исключением 2013-го, когда накануне кризиса приток денег из-за рубежа превысил $900 млн. В то же время отток иностранных инвестиций, в том числе в рамках долговых обязательств компаний, за тот же период колебался в границах $200−400 млн в год за исключением кризисного 2014-го, когда отток превысил приток и сальдо составило отрицательную величину — минус $30 млн. Если агрегировать имеющиеся данные, то получается, что в чистом виде за эти пять лет российское сельское хозяйство, включая рыболовство и охоту, привлекло всего $1,6 млрд (сумма сальдированного результата), приводит данные Потапенко. «Что касается 2016 года, то пока официальные данные представлены только за полгода. И пока приток иностранных вложений меньше, чем в 2015-м — $101,5 млн против $144 млн по итогам первого квартала и $153 млн против $244 по итогам второго», — отмечает он. По прогнозу «Агроинвестсервиса», по итогам завершившегося года общий объем инвестиций из-за рубежа снизится, а отток увеличится. То есть сальдо иностранных инвестиций в сельское хозяйство будет тревожно мало, делает вывод Потапенко.

Можно также обратиться к иному срезу данных по иностранным инвестициям в сельское хозяйство, которые приводит ЦБ, — «на дату», предлагает эксперт. Это так называемые остатки прямых вложений из-за рубежа в сельское хозяйство, рыболовство и охоту, которые по состоянию на 1 июля 2016-го составляют $1,6 млрд. Данный показатель включает участие прямых иностранных инвесторов в капитале сельхозпредприятий в размере $415 млн (в данном случае капитал понимается как некий аналог equity) и долговые инструменты — $1,2 млрд. «Пользоваться этими цифрами при оценке масштабов участия зарубежного капитала в сельском хозяйстве нашей страны нужно с осторожностью, — акцентирует Потапенко. — Дело в том, что основными получателями денежных ресурсов из-за границы в Россию являются агрохолдинги, чья деятельность зачастую учитывается в статистике под отличными от сельского хозяйства кодами». Агрохолдинги могут в качестве основного вида деятельности указывать «консультационные услуги», «финансовые услуги», «внешнеэкономическую деятельность», знает эксперт. Соответственно, полученные ими от прямых инвесторов ресурсы, которые в дальнейшем будут направлены дочерним агропредприятиям, будут учитываться ЦБ по другим отраслям. Кроме того, согласно данным статистического учета, основным иностранным инвестором в сельское хозяйство России является Кипр (свыше 40% по состоянию на 1 июля 2016-го). «Очевидно, что за частью кипрских компаний по-прежнему стоят российские инвесторы, поэтому это своего рода «квазииностранные» инвестиции», — поясняет Потапенко.

Росстат приводит иные данные, отображая объемы инвестиций в основной капитал предприятий с иностранным участием, занятых в сельском хозяйстве, по результатам прямых статистических наблюдений, то есть это те показатели, которые компании заявляют о себе в соответствующих формах отчетности (без субъектов малого предпринимательства, каких-либо оценок и экстраполяций). Так, в 2013 году компании с зарубежным участием, занятые в агропроизводстве, инвестировали в основной капитал во всех формах (акции, доли, долговое финансирование и т. д.) $822 млн, а в 2014-м — $765 млн. Таким образом, на их долю пришлось порядка 10% общего объема всех инвестиций в основной капитал отрасли, подытоживает эксперт.

Согласно предварительным оценкам РФПИ, количество проектов с участием зарубежного капитала в АПК России в последние годы выросло почти на 30%. КПМГ прогнозирует дальнейший рост объемов привлекаемых иностранных инвестиций в 2017 году, в первую очередь из стран Азии и Ближнего Востока. Потенциальными объектами таких вложений могут стать крупнейшие агрохолдинги России.

За последние два года АПК развивался опережающими относительно других секторов российской экономики темпами, говорит финансовый аналитик группы компаний «Финам» Тимур Нигматуллин. Более того — он фактически являлся одним из немногих драйверов роста. Так, в 2015 году ВВП страны сократился на 3,7% по отношению к показателю 2014-го, а сельское хозяйство увеличилось на 2,2%, уступив с этой точки зрения лишь сегменту финансовой деятельности. По предварительным оценкам результатов 2016 года, ожидается, что сектор вновь продемонстрирует опережающие темпы роста. Так, промпроизводство в России в течение года показывало спад, а по итогам января-ноября прибавило лишь 0,8%. Между тем объем производства продукции АПК за тот же период вырос на 4,1%. В лидерах роста были производство мяса, сыров, муки и т. п.

Основные факторы, способствующие развитию сельского хозяйства, неизменны и сохраняют свое воздействие на сектор на стабильном уровне. Это слабый рубль, продовольственное эмбарго и господдержка, отмечает Нигматуллин. «Учитывая все эти факторы, не вызывает удивления высокий уровень инвестиционной привлекательности сектора, — считает он. — В 2015 году агропромышленный комплекс страны нарастил общий объем инвестиций на 5% по сравнению с показателем 2014-го до более 530 млрд руб.». Скорее всего, динамика сохранится и по итогам 2016 года.