Дмитрий Рылько: «Нам не может постоянно везти»

Хорошие новости 

Он приезжал в Барнаул, чтобы прокомментировать результаты опроса руководителей 100 сельхозпредприятий страны, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения. Исследование ВЦИОМ показали, что, несмотря на неблагоприятные явления в экономике в целом, в аграрном секторе второй год подряд наблюдается положительная динамика. Более того, официальная статистика говорит, что рост прибыли в сельском хозяйстве фиксируется уже три года. Если раньше прибыль в аграрных регионах (кроме юга страны) обеспечивалась за счет государственных субсидий, то с 2014 года она превысила субсидии. Дмитрий Рылько объясняет новую реальность контрсанкциями в отношении западных экспортеров продовольствия, девальвацией рубля и благоприятными климатическими условиями. Последний фактор позволил резко поднять темпы прироста сельхозпроизводства. В среднем растениеводство выросло на 8%, животноводство – на 1,5%. 

Российский экспорт продовольствия в 2016 году превысил 16 млрд долларов и в 2017-м, по прогнозам, вырастет еще на 8%, до 18,4 млрд долларов. По объемам экспорта сельскохозяйственной продукции наша страна в прошлом году побила все рекорды, но это совпало с падением мировых цен, поэтому в долларах получилась не столь впечатляющая картинка. Дмитрий Рылько с удовлетворением отметил, что среди покупателей российского продовольствия растет доля Китая. За последние три года она поднялась с 6 до 10%, а в первом квартале 2017 года увеличилась до 11%. 

Темпы прироста сельхозпродукции по стране не случайны, а свидетельствуют о том, что российское растениеводство вошло в новый этап технологического развития. на европейской территории страны четко видно, что по ряду сельскохозяйственных культур аграрии вышли на новые показатели продуктивности. Уже никого не удивляют урожаи пшеницы по 6 тонн с гектара и кукурузы по 8 тонн. 

В последние годы они думают не просто о росте урожайности культур, а проводят маржинальный анализ. И, может быть, крестьяне не знают этого термина, но интуитивно чувствуют, что надо сопоставлять доход и затраты по каждой культуре, чтобы понимать, выгодно ли наращивать ее урожайность, оправдываются ли дополнительные вложения ростом продуктивности. «Этот подход внедряется повсеместно, в том числе и на Алтае, где мы видим изменения структуры посевов, – отметил гендиректор ИКАР. – Теперь хозяйства выращивают меньше культур, но включают в структуру посевов наиболее прибыльные в их почвенно-климатических зонах».

В то же время аналитик предостерег от дальнейшего завышения положительных ожиданий. «Да, в основных зернопроизводящих странах дальнего зарубежья последние два-три года наблюдается отрицательная доходность по растениеводческим культурам. Аграрный сектор наших конкурентов в силу падения мировых цен на зерно и отсутствия девальвации местной валюты находится в чрезвычайно тяжелом финансовом положении, а индекс оптимизма российских аграриев высок, но динамика оптимизма стабилизируется, – отметил Дмитрий Рылько. – Мы понимаем, что нам не может постоянно везти с погодой и конъюнктурой мирового рынка». 

Тем не менее московский эксперт надеется еще на один неплохой сельскохозяйственный сезон. Поэтому пока ИКАР не изменил своего февральского прогноза урожая: «Наша вилка по пшенице остается 64 – 69 млн тонн по сравнению с 73 млн тонн в прошлом сезоне, а общее количество зерна будет 115 млн тонн против 120,6 млн тонн 2016 года. Минсельхоз США подтверждает наш прогноз, считая, что российские аграрии соберут 67 млн тонн пшеницы. По состоянию на сегодня я бы не стал менять наш прогноз, так как в большой стране действуют противоположные факторы. Несмотря на прохладную для юга погоду, озимая пшеница там может дать рекордный урожай. В центре будет похуже, в Поволжье ситуация разная, но по пшенице достаточно позитивная. Проблемы с яровым ячменем, так что свои прогнозы по этой культуре мы скорректировали с 17,5 до 17 млн тонн и думаем и дальше опускать, так как в ряде регионов сложились неблагоприятные условия с вегетацией. В некоторых областях возникли проблемы с соей и кукурузой, которой в этом году посеяли больше обычного. В силу того что эти культуры не развивались после всходов, а потом в мае дважды были заморозки, пощипавшие всходы, а сорняки продолжили свой рост. 

Дмитрий Рылько напомнил, что доходы зернопроизводителей Алтайского края зависят от ситуации в европейской части страны, куда алтайские мукомолы поставляют свою продукцию. А цены на муку в центре России формируются под воздействием мировых цен. Обычно к концу сезона они падают. (Сейчас как раз завершается сельскохозяйственный сезон 2016 – 2017 годов.) Но мировые цены на пшеницу не упали, а даже в последнее время приподнялись. Так, наиболее ходовая пшеница 4 класса выросла со 173 до 177 долларов за тонну. Эксперт считает, что она не подешевеет, так как в США последние дни установилась жаркая погода и французские фермеры испытывают относительный недостаток осадков. 

В свою очередь у российских аграриев есть проблемы загруженности ключевых элеваторов зерном интервенционного фонда. Всего в стране больше 4 млн тонн зерна, и основные запасы хранятся в Западной Сибири. И если в Сибири вновь будет хороший урожай, то крестьяне начнут просить государство провести закупки, чтобы снять с рынка излишки. Куда их складировать в этой ситуации, не понятно. Это может ударить по ценам. На снижение цен влияет и тот факт, что на юге экспортеры закупают пшеницу без НДС. 

Поводом для пессимизма гендиректор ИКАР считает крепкий рубль, курс которого по отношению к мировым валютам, похоже, не будет в ближайшее время снижаться. А это плохо для экспортеров и, соответственно, для отечественных потребителей. «Когда вы импортируете, это выгодно отечественному производителю, а когда экспортируете, то потребителю. На первый взгляд такие зависимости кажутся бредом, но давайте подумаем, – объясняет Дмитрий Рылько. – Чтобы продавать за границу, надо иметь продукт по цене ниже мировой на величину транспортных затрат и таможенных пошлин. Если экспортеры внутри страны будут покупать зерно по такой низкой цене, то и мукомолам, и комбикормовым заводам оно достанется задешево. А когда мы импортируем молочные продукты, то потребители платят по ценам выше мировых как минимум на величину транспортных затрат». 

То, что рубль не дешевеет, московский эксперт связывает с борьбой между Минэкономики с примкнувшим к нему Минфином, которые ратуют за снижение курса, и Центробанком. В ЦБ уверяют, что слабый рубль выгоден для отраслей типа сельского хозяйства, производящих стандартный продукт с большой долей физического труда. А сильный рубль нужен высокотехнологичному сектору, о развитии которого последнее время говорят на самом высоком уровне.