Зерно ушло по декларациям

Пшеницу, сою и подсолнечник объединяет то, что их экспорт в последнее время был так или иначе ограничен, отмечают в «Совэконе». С 1 апреля начала действовать квота на поставки пшеницы на зарубежные рынки, а с 12 апреля ЕЭК ввела запрет на экспорт из ЕАЭС, в том числе подсолнечника и соевых бобов.

В «Совэконе» посчитали, что аномальные цифры мартовского экспорта в Белоруссию — фиктивные поставки для обхода действующих ограничений. Если предполагался дальнейший реэкспорт зерна и масличных в третьи страны, то в нем, вероятно, должна была участвовать и белорусская сторона, добавляют аналитики. А объявление поставок в марте могло быть сделано из-за опасений, что к апрельской и майской таможенной статистике будет приковано больше внимания после введения ограничений, заключили в «Совэконе».

В Федеральной таможенной службе (ФТС) предоставили другое объяснение. Там заявили, что завышение показателей связано с ошибочными данными в статистической отчетности, предоставленной в таможенные органы. Экспортер ее аннулировал и предоставил корректную информацию, данные в базе будут обновлены, сообщили в ФТС. Впрочем, объяснения ФТС полностью не исключают версию «Совэкона» о попытках манипулировать таможенными данными для обхода ограничений.

Заканчивающийся зерновой сезон оказался богат на подобные истории. Буквально месяц назад участники рынка почти в режиме реального времени следили за исчерпанием экспортной квоты — например, на пшеницу, которую уже к 24 апреля выбрали по неполным декларациям, еще не имея товара на руках. Тогда такая практика вызвала у многих вопросы, но самое главное, ее бы в принципе не было, если бы не ограничения на экспорт. Не пришлось бы и придумывать сложные схемы с таможенными данными, а аналитики бы не ломали голову над их разгадкой. Получается, торговые запреты вредят не только экспортерам и фермерам, но и дополнительно осложняют анализ состояния рынка, оценку баланса спроса и предложения. А какой статистике верить в таких условиях, совершенно непонятно.