Наше время: Зерновой рынок: нужен ли регулировщик?
Только улеглись страсти по поводу потерь российских производителей из-за эмбарго на вывоз зерна из России, как вновь пошли «круги по воде». Первый вице-премьер России Виктор Зубков заявил о возможной перспективе очередного запрета на вывоз зерна из страны. Как говорится, вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
20.10.2011
Источник: zerno.avs.ru
Только улеглись страсти по поводу потерь российских производителей из-за эмбарго на вывоз зерна из России, как вновь пошли «круги по воде». Первый вице-премьер России Виктор Зубков заявил о возможной перспективе очередного запрета на вывоз зерна из страны. Как говорится, вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Реакция последовала незамедлительно: на чикагской товарной бирже 11 октября цены на зерно выросли сразу на 8 процентов, а на кукурузу на 6,6 процента. Правда, чиновник уточнил, что правительство введет ограничительные экспортные пошлины, если объемы экспорта за текущий сельскохозяйственный год превысят 24 миллиона тонн…
На одни и те же грабли
Когда на международной конференции «Зерновая Россия-2011», состоявшейся в Ростове в конце сентября, заместителю министра сельского хозяйства России Шамилю Вахитову задали вопрос: возможно ли очередное эмбарго, тот ответил, что гарантией свободной продажи зерна на экспорт может быть только высокий урожай зерновых, который бы обеспечил внутренние потребности страны. О том, насколько негативно эта мера сказалась на доходах селян, говорят такие факты: цены на зерно внутри страны после того, как опустился «шлагбаум», тут же упали чуть ли не до себестоимости. Традиционно Дон занимает в России второе-третье место по производству зерна, в нынешнем году убрали 7,8 миллиона тонн. Но в каком положении при этом основная часть его производителей? По официальным данным, запрет на экспорт зерновых, который продержался до 1 июля 2011 года, обошелся донскому АПК потерей пяти миллиардов рублей. В масштабах России, по оценкам экспертов Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), бизнес потерял около 100 миллиардов рублей. Отсутствие экспорта потянуло за собой серьезную цепочку: снизилась выручка портов и терминалов, в несколько раз упал выпуск зерновозов, часть трейдеров обанкротилась, а по возобновлении экспорта российскую пшеницу покупали с дисконтом — дешевле на 20-40-45 долларов, чем европейскую и американскую пшеницу. Еще одно отдаленное последствие эмбарго — снижение инвестиционной привлекательности российской зерновой перерабатывающей отрасли. Одно радует: железнодорожную логистику в течение сезона удалось переориентировать на перевозку зерна из ЮФО на внутренний рынок, развились отношения с поставщиками и потребителями внутри страны, которые могут сохраниться даже в условиях открытого экспорта.
Но при этом цены на продукты питания в России не только не снизились, но даже выросли (с июля по декабрь прошлого года на муку — на 18%, на хлеб — на 10%). Та же картина наблюдалась и у наших импортеров — там тоже подорожал хлеб. Одному только Египту после введения Россией эмбарго на экспорт зерна пришлось срочно закупать более 500 тысяч тонн. В минусе остались все участники зернового рынка. В плюсе — разве что животноводы. Но это еще большой вопрос: поголовье скота во многих регионах за этот год снизилось. Как создать предпосылки к тому, чтобы подобная ситуация не повторилась?
Мало зерна — беда, много зерна — проблемы
Наличие зерна в стране, а главное — его количество, определяют стабильность не только в экономике, но и в политике. На конференции мы обратились к председателю думского комитета по аграрной политике Владимиру Денисову: «Что предпринимают законодатели для стабилизации ситуации в сельском хозяйстве, которое не может развиваться нормально из-за низких цен на свой основной продукт — зерно?»
— Одного только закона «О развитии сельского хозяйства» явно недостаточно. Необходимо завершить юридическое оформление права собственности на землю, поскольку отсутствие документов ограничивает возможности стимулирования неэффективных собственников в пользу эффективных, — акцентировал внимание на проблеме политик. — Сегодня такие полномочия переданы муниципальной власти, она наделена правом инициировать переход земель от неэффективного собственника к эффективному.
Пока эта система работает очень слабо.
Чтобы зерновой бизнес чувствовал себя более свободно во временном пространстве, необходим закон «О складских расписках». Обязательно нужна ревизия ряда законов, касающихся поддержки малых форм — личных подсобных и крестьянских фермерских хозяйств, и потом в соответствии с ними — корректировка закона «О развитии сельского хозяйства».
И недостаток, и изобилие зерна требуют участия государства в формировании цен на зерно, особенно — в условиях рынка.
— Потому что и крупному холдингу, и небольшому хозяйству необходимо собственное стратегическое планирование, — подчеркнул президент национального союза зернопроизводителей Павел Скурихин. — А пока хозяин вкладывает в урожай средства и не знает, по какой цене и сколько зерна он сможет продать, мы не увидим ни должной заботы о пашне, ни развития потенциала. Потому что получается так: мало зерна — беда, много — головная боль и проблемы. Очень важно снизить зависимость сельскохозяйственных предприятий от внутренней конъюнктуры: доступный вариант — система кооперации.
От простого — к сложному
Наверное, когда на зерновом рынке — каждый за себя, это просто для отдельной личности: выиграл — молодец, проиграл — можно во всем обвинить государство. А вот кооперация требует не только определенных усилий, но и ломки сознания, устоявшихся привычек. Существование «на особицу» укоренилось настолько, что кооперация приживается с большим трудом. Но в нынешних условиях в одиночку мелкому производителю не выжить. В Америке зерном торгуют фермерские объединения. А у нас фермер действует вслепую, он мало и нечетко, а зачастую — ложно информирован. Привез зерно за 100 километров на элеватор, а там цена со вчерашнего дня «вдруг» упала на 10-15 копеек. Сдает, назад везти — еще накладнее. Где программа помощи фермерским хозяйствам по сбыту продукции?
Советник президента Торгово-промышленной палаты Ростовской области по вопросам агропромышленного комплекса Юрий Корнюш рассказал, что в течение последнего времени в контакте с «Зерновым союзом Ростовской области» удалось подготовить несколько партий зерна по 10 —15 тысяч тонн для турецких компаний. Причем объединяли именно небольшие партии от мелких производителей, которые самостоятельно выйти на зерновой рынок не имеют возможности.
Но ведь это — капля в море. В области половина производителей зерна — мелкие предприниматели и фермеры, к ним нужен индивидуальный подход, они заинтересованы в сокращении бюрократических издержек при получении не только субсидий от государства, но и кредитов. В России крестьянство закредитовано на полтора триллиона рублей. Но при этом никто не даст мелкому фермеру в сезон необходимые 10-12 миллионов.
— А вот когда крестьяне объединятся в пулы, и у них в ангарах будет лежать прекрасная пшеница, которую можно предложить в качестве залога, то ситуация с кредитованием мелких фермеров изменится в корне, — прогнозирует советник президента ТПП. — Сейчас ситуация выглядит примерно так: у крестьян золото лежит в амбарах, а кредит под него никто не дает.
«Излишки» — в доходы
За последние 20 лет со страной произошла интересная метаморфоза: СССР производил крупного рогатого скота гораздо больше, чем Россия сейчас, и при этом — импортировал зерно. Сегодня Россия продает зерно, а покупает замороженное мясо! Когда же мы начнем выращивать у себя крупный рогатый скот и продавать зерно своим производителям мяса? Рынок вряд ли посодействует переориентации производителей. Может, потому и возник очередной «призрак» запрета на экспорт, что зерновики могут чересчур увлечься, забыв о продовольственной безопасности своей страны?
Чтобы такого не случалось, нужны государственные стимулы. К примеру, по утверждению генерального директора волгоградской фирмы ООО «Агроспикер» Виталия Шамаева, Америка себя страхует от неурожаев, засухи и прочих «стихий» тем, что сознательно завышает площади посевов пшеницы и кукурузы. Но при хорошем урожае они никоим образом не влияют на цену продукции, поскольку идут в переработку. Мысль о переработке зерна на биотопливо пока кажется нашим зернопроизводителям чуть ли не крамольной, да и переработка эта не особо налажена. Но в перспективу-то заглядывать надо!
Второй вариант — производство зерна на корм скоту с заданными параметрами: при этом не будет лишних издержек, повышающих его себестоимость. Да и государственные субсидии в этом случае можно предусмотреть.
Ясно одно: зерновому рынку нужен «регулировщик». Но каждое его «движение» должно быть просчитано и согласовано вместе с производителями, животноводами, перевозчиками и теми, кто отвечает за продовольственную безопасность. Путь сложный. Но многие страны уже по нему идут и весьма успешно.
Реакция последовала незамедлительно: на чикагской товарной бирже 11 октября цены на зерно выросли сразу на 8 процентов, а на кукурузу на 6,6 процента. Правда, чиновник уточнил, что правительство введет ограничительные экспортные пошлины, если объемы экспорта за текущий сельскохозяйственный год превысят 24 миллиона тонн…
На одни и те же грабли
Когда на международной конференции «Зерновая Россия-2011», состоявшейся в Ростове в конце сентября, заместителю министра сельского хозяйства России Шамилю Вахитову задали вопрос: возможно ли очередное эмбарго, тот ответил, что гарантией свободной продажи зерна на экспорт может быть только высокий урожай зерновых, который бы обеспечил внутренние потребности страны. О том, насколько негативно эта мера сказалась на доходах селян, говорят такие факты: цены на зерно внутри страны после того, как опустился «шлагбаум», тут же упали чуть ли не до себестоимости. Традиционно Дон занимает в России второе-третье место по производству зерна, в нынешнем году убрали 7,8 миллиона тонн. Но в каком положении при этом основная часть его производителей? По официальным данным, запрет на экспорт зерновых, который продержался до 1 июля 2011 года, обошелся донскому АПК потерей пяти миллиардов рублей. В масштабах России, по оценкам экспертов Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), бизнес потерял около 100 миллиардов рублей. Отсутствие экспорта потянуло за собой серьезную цепочку: снизилась выручка портов и терминалов, в несколько раз упал выпуск зерновозов, часть трейдеров обанкротилась, а по возобновлении экспорта российскую пшеницу покупали с дисконтом — дешевле на 20-40-45 долларов, чем европейскую и американскую пшеницу. Еще одно отдаленное последствие эмбарго — снижение инвестиционной привлекательности российской зерновой перерабатывающей отрасли. Одно радует: железнодорожную логистику в течение сезона удалось переориентировать на перевозку зерна из ЮФО на внутренний рынок, развились отношения с поставщиками и потребителями внутри страны, которые могут сохраниться даже в условиях открытого экспорта.
Но при этом цены на продукты питания в России не только не снизились, но даже выросли (с июля по декабрь прошлого года на муку — на 18%, на хлеб — на 10%). Та же картина наблюдалась и у наших импортеров — там тоже подорожал хлеб. Одному только Египту после введения Россией эмбарго на экспорт зерна пришлось срочно закупать более 500 тысяч тонн. В минусе остались все участники зернового рынка. В плюсе — разве что животноводы. Но это еще большой вопрос: поголовье скота во многих регионах за этот год снизилось. Как создать предпосылки к тому, чтобы подобная ситуация не повторилась?
Мало зерна — беда, много зерна — проблемы
Наличие зерна в стране, а главное — его количество, определяют стабильность не только в экономике, но и в политике. На конференции мы обратились к председателю думского комитета по аграрной политике Владимиру Денисову: «Что предпринимают законодатели для стабилизации ситуации в сельском хозяйстве, которое не может развиваться нормально из-за низких цен на свой основной продукт — зерно?»
— Одного только закона «О развитии сельского хозяйства» явно недостаточно. Необходимо завершить юридическое оформление права собственности на землю, поскольку отсутствие документов ограничивает возможности стимулирования неэффективных собственников в пользу эффективных, — акцентировал внимание на проблеме политик. — Сегодня такие полномочия переданы муниципальной власти, она наделена правом инициировать переход земель от неэффективного собственника к эффективному.
Пока эта система работает очень слабо.
Чтобы зерновой бизнес чувствовал себя более свободно во временном пространстве, необходим закон «О складских расписках». Обязательно нужна ревизия ряда законов, касающихся поддержки малых форм — личных подсобных и крестьянских фермерских хозяйств, и потом в соответствии с ними — корректировка закона «О развитии сельского хозяйства».
И недостаток, и изобилие зерна требуют участия государства в формировании цен на зерно, особенно — в условиях рынка.
— Потому что и крупному холдингу, и небольшому хозяйству необходимо собственное стратегическое планирование, — подчеркнул президент национального союза зернопроизводителей Павел Скурихин. — А пока хозяин вкладывает в урожай средства и не знает, по какой цене и сколько зерна он сможет продать, мы не увидим ни должной заботы о пашне, ни развития потенциала. Потому что получается так: мало зерна — беда, много — головная боль и проблемы. Очень важно снизить зависимость сельскохозяйственных предприятий от внутренней конъюнктуры: доступный вариант — система кооперации.
От простого — к сложному
Наверное, когда на зерновом рынке — каждый за себя, это просто для отдельной личности: выиграл — молодец, проиграл — можно во всем обвинить государство. А вот кооперация требует не только определенных усилий, но и ломки сознания, устоявшихся привычек. Существование «на особицу» укоренилось настолько, что кооперация приживается с большим трудом. Но в нынешних условиях в одиночку мелкому производителю не выжить. В Америке зерном торгуют фермерские объединения. А у нас фермер действует вслепую, он мало и нечетко, а зачастую — ложно информирован. Привез зерно за 100 километров на элеватор, а там цена со вчерашнего дня «вдруг» упала на 10-15 копеек. Сдает, назад везти — еще накладнее. Где программа помощи фермерским хозяйствам по сбыту продукции?
Советник президента Торгово-промышленной палаты Ростовской области по вопросам агропромышленного комплекса Юрий Корнюш рассказал, что в течение последнего времени в контакте с «Зерновым союзом Ростовской области» удалось подготовить несколько партий зерна по 10 —15 тысяч тонн для турецких компаний. Причем объединяли именно небольшие партии от мелких производителей, которые самостоятельно выйти на зерновой рынок не имеют возможности.
Но ведь это — капля в море. В области половина производителей зерна — мелкие предприниматели и фермеры, к ним нужен индивидуальный подход, они заинтересованы в сокращении бюрократических издержек при получении не только субсидий от государства, но и кредитов. В России крестьянство закредитовано на полтора триллиона рублей. Но при этом никто не даст мелкому фермеру в сезон необходимые 10-12 миллионов.
— А вот когда крестьяне объединятся в пулы, и у них в ангарах будет лежать прекрасная пшеница, которую можно предложить в качестве залога, то ситуация с кредитованием мелких фермеров изменится в корне, — прогнозирует советник президента ТПП. — Сейчас ситуация выглядит примерно так: у крестьян золото лежит в амбарах, а кредит под него никто не дает.
«Излишки» — в доходы
За последние 20 лет со страной произошла интересная метаморфоза: СССР производил крупного рогатого скота гораздо больше, чем Россия сейчас, и при этом — импортировал зерно. Сегодня Россия продает зерно, а покупает замороженное мясо! Когда же мы начнем выращивать у себя крупный рогатый скот и продавать зерно своим производителям мяса? Рынок вряд ли посодействует переориентации производителей. Может, потому и возник очередной «призрак» запрета на экспорт, что зерновики могут чересчур увлечься, забыв о продовольственной безопасности своей страны?
Чтобы такого не случалось, нужны государственные стимулы. К примеру, по утверждению генерального директора волгоградской фирмы ООО «Агроспикер» Виталия Шамаева, Америка себя страхует от неурожаев, засухи и прочих «стихий» тем, что сознательно завышает площади посевов пшеницы и кукурузы. Но при хорошем урожае они никоим образом не влияют на цену продукции, поскольку идут в переработку. Мысль о переработке зерна на биотопливо пока кажется нашим зернопроизводителям чуть ли не крамольной, да и переработка эта не особо налажена. Но в перспективу-то заглядывать надо!
Второй вариант — производство зерна на корм скоту с заданными параметрами: при этом не будет лишних издержек, повышающих его себестоимость. Да и государственные субсидии в этом случае можно предусмотреть.
Ясно одно: зерновому рынку нужен «регулировщик». Но каждое его «движение» должно быть просчитано и согласовано вместе с производителями, животноводами, перевозчиками и теми, кто отвечает за продовольственную безопасность. Путь сложный. Но многие страны уже по нему идут и весьма успешно.
регион:
Россия
