К 2017 году Россия исчерпает свои возможности по развитию зерновой отрасли
В России налицо признаки исчерпания текущей парадигмы развития зерновой отрасли и необходимость серьезной перезагрузки нашего к ней отношения. Такими опасениями поделился вчера генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрий Рылько, выступая на Международном зерновом форуме «Мировой рынок зерна - перспективы, вызовы, риски, угрозы», сообщает корреспондент ИА SoyaNews.
08.12.2011
Источник: SoyaNews
В России налицо признаки исчерпания текущей парадигмы развития зерновой отрасли и необходимость серьезной перезагрузки нашего к ней отношения. Такими опасениями поделился вчера генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрий Рылько, выступая на Международном зерновом форуме «Мировой рынок зерна - перспективы, вызовы, риски, угрозы», сообщает корреспондент ИА SoyaNews.
По мнению аналитика, настоящий момент Россия подходит к сочетанию 2 серьезнейших проблем - логистики и продуктивности. Ранее эти проблемы мало соприкасались, сейчас же они вошли в симбиоз и оказывают серьезное взаимное влияние друг на друга.
Благодаря мировому рынку к сентябрю наши паритетные цены серьезно поднялись, но реальные рыночные цены находились либо на уровне, либо ниже паритетных экспортных цен. Когда все 5 ключевых зерновых регионов, начиная с юга России и кончая Западной Сибирью, достигли уровня постоянного превышения производства над местным и региональным потреблением, цены в каждом из них стали выстраивать по паритетным ценам мирового рынка.
«Инфраструктура наша не поддерживает такого стремления и такие базисы, как Южный Урал, находятся гораздо ниже этого паритетного уровня», - отметил Рылько. Не помог и транспортный тариф, установленный российским правительством в целях сокращения логистических издержек экспортеров Южного Урала и Западной Сибири. Инфраструктура все равно не поспевает за развитием рынка, и цены в этих регионах находятся на депрессивном уровне.
В 2007 году был момент акфляции, когда наши сельхозпроизводители в силу исключительно высоких мировых цен получали исключительно высокую оценку своего труда. Потом было 2 года депрессивного развития рынка, когда доля производителя серьезно упала, а доля железнодорожной составляющей и других инфраструктурных затрат продолжала расти как ни в чем не бывало. Зачем наступил период запрета на экспорт.
Сейчас, как констатировал Рылько, «нам снова везет»: мировые цены находятся на достаточно высоком уровне, хотя инфраструктурные цены тоже растут, и вагонов по-прежнему не хватает. Автомобильный транспорт стал гораздо дороже, чем он был 2-3 года назад. Он больше не в состоянии везти продукцию на расстояния, в которых ранее был вполне конкурентоспособен.
Что же касается продуктивности, согласно данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), за последние 20 лет урожайность российской пшеницы росла быстрее, чем во всех ключевых странах-конкурентах. Рылько обратил внимание на такую тенденцию, что самая сильная прибавка к урожайности наблюдается в тех регионах, в которых она была высока изначально.
Решающее значение в этом плане оказали экспортные возможности регионов. Там, где была самая высокая маржа, инвестиции в продуктивность были тоже самыми высокими. В частности, Краснодарский край, в котором урожайность и так была самой высокой в России, за последние 20 увеличил ее больше остальных регионов. А соответствующие данные по Западной Сибири позволяют говорить о том, что чем дальше от южнороссийской экспортной площадки, тем ниже рост продуктивности. Ведь марже в контитентальной России взяться особо неоткуда.
Резкий опережающий рост российской урожайности по сравнению с конкурентами, считает эксперт, обусловлен 4 основными факторами. Во-первых, это низкий стартовый уровень, с которого всегда легче подняться. Во-вторых – гигантский экспортный рынок, расположенный совсем рядом с нашим огромным регионом, обеспечивающим 50% озимой пшеницы. Третьим фактором является отсутствие роста продуктивности в ключевых странах-конкурентах. Канада, Австралия и Западная Европа с 1995 года переживают полный застой, тогда как у нас наблюдается бурный рост с приходом новых инвестиций и появлением новых классов игроков рынка. Наконец, немаловажной причиной наших успехов является то, что США с головой ушли в проблемы технологических культур и оставили пшеницу в покое.
«Все эти факторы примерно с 2017-2018 годов перестают работать. Некоторые факторы уже практически перестали работать, а тогда они будут полностью исчерпаны», - считает Дмитрий Рылько.
Впрочем, добавил эксперт, ситуация пока еще не столь безнадежная. У нас пока остаются серьезная «подушка безопасности» на юге России и прочие конкурентные преимущества.
По мнению аналитика, настоящий момент Россия подходит к сочетанию 2 серьезнейших проблем - логистики и продуктивности. Ранее эти проблемы мало соприкасались, сейчас же они вошли в симбиоз и оказывают серьезное взаимное влияние друг на друга.
Благодаря мировому рынку к сентябрю наши паритетные цены серьезно поднялись, но реальные рыночные цены находились либо на уровне, либо ниже паритетных экспортных цен. Когда все 5 ключевых зерновых регионов, начиная с юга России и кончая Западной Сибирью, достигли уровня постоянного превышения производства над местным и региональным потреблением, цены в каждом из них стали выстраивать по паритетным ценам мирового рынка.
«Инфраструктура наша не поддерживает такого стремления и такие базисы, как Южный Урал, находятся гораздо ниже этого паритетного уровня», - отметил Рылько. Не помог и транспортный тариф, установленный российским правительством в целях сокращения логистических издержек экспортеров Южного Урала и Западной Сибири. Инфраструктура все равно не поспевает за развитием рынка, и цены в этих регионах находятся на депрессивном уровне.
В 2007 году был момент акфляции, когда наши сельхозпроизводители в силу исключительно высоких мировых цен получали исключительно высокую оценку своего труда. Потом было 2 года депрессивного развития рынка, когда доля производителя серьезно упала, а доля железнодорожной составляющей и других инфраструктурных затрат продолжала расти как ни в чем не бывало. Зачем наступил период запрета на экспорт.
Сейчас, как констатировал Рылько, «нам снова везет»: мировые цены находятся на достаточно высоком уровне, хотя инфраструктурные цены тоже растут, и вагонов по-прежнему не хватает. Автомобильный транспорт стал гораздо дороже, чем он был 2-3 года назад. Он больше не в состоянии везти продукцию на расстояния, в которых ранее был вполне конкурентоспособен.
Что же касается продуктивности, согласно данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), за последние 20 лет урожайность российской пшеницы росла быстрее, чем во всех ключевых странах-конкурентах. Рылько обратил внимание на такую тенденцию, что самая сильная прибавка к урожайности наблюдается в тех регионах, в которых она была высока изначально.
Решающее значение в этом плане оказали экспортные возможности регионов. Там, где была самая высокая маржа, инвестиции в продуктивность были тоже самыми высокими. В частности, Краснодарский край, в котором урожайность и так была самой высокой в России, за последние 20 увеличил ее больше остальных регионов. А соответствующие данные по Западной Сибири позволяют говорить о том, что чем дальше от южнороссийской экспортной площадки, тем ниже рост продуктивности. Ведь марже в контитентальной России взяться особо неоткуда.
Резкий опережающий рост российской урожайности по сравнению с конкурентами, считает эксперт, обусловлен 4 основными факторами. Во-первых, это низкий стартовый уровень, с которого всегда легче подняться. Во-вторых – гигантский экспортный рынок, расположенный совсем рядом с нашим огромным регионом, обеспечивающим 50% озимой пшеницы. Третьим фактором является отсутствие роста продуктивности в ключевых странах-конкурентах. Канада, Австралия и Западная Европа с 1995 года переживают полный застой, тогда как у нас наблюдается бурный рост с приходом новых инвестиций и появлением новых классов игроков рынка. Наконец, немаловажной причиной наших успехов является то, что США с головой ушли в проблемы технологических культур и оставили пшеницу в покое.
«Все эти факторы примерно с 2017-2018 годов перестают работать. Некоторые факторы уже практически перестали работать, а тогда они будут полностью исчерпаны», - считает Дмитрий Рылько.
Впрочем, добавил эксперт, ситуация пока еще не столь безнадежная. У нас пока остаются серьезная «подушка безопасности» на юге России и прочие конкурентные преимущества.
регион:
Россия
