Россия — зарождающаяся сверхдержава в области мировых продовольственных ресурсов
Министр сельского хозяйства России Александр Ткачев неоднократно заявлял, что, на его взгляд, зерно рано или поздно вытеснит нефть в качестве крупнейшего источника экспортных поступлений страны. Кремль не склонен поддерживать это мнение — он, скорее, рассчитывает на технологический бум, но прогнозы Ткачева могут быть более реалистичными по ряду причин.
Первые две из них от России не зависят: рост мирового населения и изменение климата. В период с 2011 по 2016 годы ежегодный рост мирового потребления зерна составил в среднем 2,8%, и, по прогнозу Международного совета по зерну, до 2021 года оно будет повышаться на 1,4% в год. Вместе с тем климатические исследования показывают, что, по сравнению с концом 1980-х годов (времени распада Советского Союза, который более десяти лет негативно сказывался на состоянии сельского хозяйства в Евразии) повышение температуры в регионах Евразии, производящих зерновые, к 2020 году составит до 1,8 градуса, а к 2050 году — до 3,9 градуса. При этом наибольшее повышение температуры будет происходить в зимний период. Это означает, что урожайный сезон будет более продолжительным, а урожайность повысится. Повышение уровня углекислого газа в атмосфере также благоприятно для выращивания зерновых культур.
Климатический фактор, возможно, уже помогает России захватывать новые экспортные рынки в Азии, поскольку ее американские, канадские и австралийские конкуренты страдают от засухи.
Изменение климата означает, что российские хозяйства смогут расширять свои угодья на север — в регионы, земли в которых никогда не использовались для выращивания зерновых. Но что более важно, это поможет России (и в меньшей степени — Украине и Казахстану) вернуть пахотные земли площадью около 57 миллионов гектаров, которые перестали использоваться в период с 1991 по 2000 годы. В первые годы постсоветского капитализма эти земли были заброшены, поскольку они требовали слишком больших инвестиций, а прибыли от них было немного или не было вообще. Сейчас ситуация меняется в связи с климатическими причинами и благодаря технологическому прогрессу.
В последние годы в России и в соседних с ней странах, выращивающих зерно, существует беспощадная конкуренция. В результате перехода России к капиталистической экономике и почти неограниченной, но чрезмерно забюрократизированной торговли землей возникло несколько десятков крупных сельскохозяйственных конгломератов. Для повышения урожайности они взяли на вооружение западные технологии и с 2005 года, когда Кремль объявил сельское хозяйство одним из национальных приоритетов, получают от государства все более существенную поддержку.
Для российского экспорта эти вертикально интегрированные гиганты являются одновременно и благом (они стимулируют рост производства), и проблемой. В вышедшем недавно сборнике научных статей о евразийском пшеничном поясе подчеркивается, что мелкие частные хозяйства используют земли более эффективно и добиваться более высоких урожаев, чем корпорации. Авторы статей рекомендуют России, Украине и Казахстану провести реформу своего земельного законодательства, чтобы частным фермерам было легче вести хозяйство.
У России в этом отношении есть преимущество, поскольку она в начале 2000-х годов сняла ограничения на владение землей. У Украины сегодня даже нет легального земельного рынка, чем следует объяснить медленный рост производства зерна в этой стране в последние годы. Но учитывая, что большая часть промышленной базы страны сейчас находится в зоне боевых действий, Украина должна больше полагаться на сельское хозяйство. Кроме того, она находится в условиях давления со стороны Международного валютного фонда (МВФ), который требует от Киева разрешить свободную продажу земли. Хотя Украина с ее более теплым климатом выигрывает от глобального потепления меньше, чем Россия, она по-прежнему обладает огромным неиспользованным ресурсом.
Изменение климата, рост населения, остающееся технологическое отставание постсоветского сельского хозяйства от западного и возможность исправить недостатки нормативного регулирования — все вместе это обеспечивает России, Украине и Казахстану огромный потенциал роста. Хотя политические пути этих трех стран разошлись, у них, возможно, будет в какой-то степени общее экономическое будущее в постнефтяном мире.
Разумеется, ориентир на экспорт сельскохозяйственной продукции по-прежнему означает сырьевую зависимость и уязвимость перед глобальными тенденциями на рынке гораздо менее насыщенном, чем нефтяной рынок. Российская пшеница продавалась в 2012 году по цене 350 с долларов лишним за тонну, а сейчас ее цена упала до 180 долларов. Кроме того, рост в сельском хозяйстве зависит от государственной поддержки, в отличие от углеводородов, где правительство может пассивно предоставлять аренду.
Экспортная инфраструктура, с учетом того, что российское государство держит в своих руках транспорт, тоже является узким местом, которое требует денег от налогоплательщиков. Но поддержка со временем может принести свои плоды, если России удастся развить производство более высокоприбыльной сельскохозяйственной продукции — например, мяса, молока и овощей, которые страна импортирует. Российское правительство пытается стимулировать это развитие, введя эмбарго на западную продукцию, и это подстегнуло рост сельхозпроизводства. Но для реального прорыва отечественным производителям пока не хватает опыта и ресурсов.
Россия — даже при том, что ею руководит коррумпированный, реакционный авторитарный режим — по-прежнему является чрезвычайно жизнестойкой и способной восстанавливаться страной, которую не следует списывать со счетов как слаборазвитую экономику. Свидетельством тому является ее растущая роль на рынке зерна.