Президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский — о том, почему снижается уровень агротехнологий, а рекордный сбор — не закономерность, а исключительно везение с погодой.

Рекордный сбор зерна 2008 года — 108 млн т — был результатом технологического прорыва. Благоприятная рыночная конъюнктура стала драйвером вложений в модернизацию отрасли: аграрии закупили много техники, увеличилось использование удобрений.

Но большой урожай в три раза снизил цены. В итоге инвесторы потеряли деньги и теперь не хотят вкладывать в технологическое развитие. Хороший урожай в этом году — целиком и полностью заслуга погоды. Мы ничего не сделали для его увеличения: не расширили посевы, не добавили производственных ресурсов.

Риск такого существенного снижения цен в этом году маловероятен, но и роста вложений в модернизацию ждать не приходится — в отрасли нет денег. В 2008 году себестоимость производства зерна была на уровне 3,5−4 тыс. руб./т при цене реализации порядка 9 тыс. руб./т. Рентабельность стала стимулом для инвестиций.

Сейчас себестоимость достигает 6 тыс. руб./т и продолжает увеличиваться. Даже более-менее крепкий рынок, как в прошлом сезоне, не дает достаточной доходности. При этом для простого воспроизводства нужна маржа 40%, потому что повышается инфляция, дорожают кредиты, растут производственные издержки.

Получается, что большинству производителей не на что соблюдать технологии. Когда из производственной цепочки выпадает хоть одно звено, то все вложения теряют смысл: зачем покупать сеялку точного высева, если нет возможности использовать качественные семена?

Хроническое отсутствие денег привело к технологическому отставанию от конкурентов.

В середине октября уже можно было наблюдать симптомы, нехарактерные для нашей внешней торговли. Россия проиграла египетский тендер румынской и французской пшенице, потому что мы не смогли предложить более низкую цену из-за высокой себестоимости.

Прогноз социально-экономического развития России до 2030 года предполагает увеличение производства зерна до 136 млн т. Я не вижу осмысленности в звучащих постулатах, что нам нужно 1 т/чел. зерна в год. Зачем? Так мы добьемся лишь активного сокращения денежной массы в секторе и снижения производства. Излишки зерна и сейчас давят на рынок, мы отправляем их на экспорт, но его возможности не безграничны, да и конъюнктура не всегда благоприятна.

Главное, что можно сделать в этой ситуации — сформировать политику, нацеленную на соблюдение интересов сектора. Чтобы мотивировать вложения в модернизацию, нужно поддерживать доходность сельхозпроизводителей.

Сегодня для этого есть лишь один инструмент — погектарные субсидии, которые в новых реалиях в связи с замещением импорта не предполагается увеличивать. В следующем году предусмотрено выделение 14,72 млрд руб. — в среднем получится 200−300 руб./га. Максимум — 500−600 руб./га с учетом региональных коэффициентов.

Вложения при нетехнологичном производстве — в районе 7−9 тыс. руб./га, технологичное требует 18−19 тыс. руб./га. Разве может такая поддержка стать стимулом увеличивать расходы в два раза? Конечно, нет.

Мы не раз предлагали Минсельхозу изменить подход к погектарным выплатам: нужно поддерживать доходность через критерии технологического развития, т. е. привязать их к сделанным вложениям на гектар пашни. Также можно ввести планку отсечения — например, при затратах менее 6 тыс. руб./ га выплачивать лишь минимальную фиксированную сумму.

Кто будет больше вкладывать в производство и модернизацию, тот получит большую поддержку. Однако воз и ныне там: в скорректированной госпрограмме развития сельского хозяйства схема не изменилась.

Погектарные выплаты хороши тем, что их расходование не регламентировано — сельхозпроизводитель может потратить их на что угодно. С одной стороны, это хорошо, но с другой, мы ставим его перед выбором между повышением технологичности и экономической выгодой. А сегодняшняя экономика в отрасли такова, что чем меньше ты вкладываешь на гектар, тем меньше рискуешь.

Каждый новый рубль инвестиций — дополнительный риск финансовых потерь. В этой ситуации отказ от модернизации и технологического совершенствования производства — осознанный выбор, продиктованный условиями в секторе.