Паника на валютном рынке надолго подорвет доверие к рублю: эксперты не исключают ни бегства вкладчиков, ни введения валютных ограничений.

Ситуация критическая. То, что происходит, даже в страшном сне не могли подумать год назад», — признался вчера первый зампред ЦБ Сергей Швецов. Ближайшие дни будут сравнимы с самым тяжелым периодом осени 2008 г., считает он — и только надеется, что опыт кризисов поможет найти решение и выжить в этой ситуации.

Экстренное повышение Центробанком в ночь на вторник ключевой ставки с 10,5 до 17% не очень помогло: рубль продолжил пикировать, курс евро вчера доходил до 100 руб., доллара — до 78,9 руб., подорожав за полдня на 34%.

Нужно научиться жить в новых условиях слабого рубля, заявила вчера утром председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. На рынке просто нет валюты, никто не продает, говорит главный экономист ФГ БКС Владимир Тихомиров. Продав всего $10 млн, можно изменить курс доллара с 69 до 68 руб., сообщал около 14.00 мск начальник дилингового центра Металлинвестбанка Сергей Романчук: «Но нет желающих».

Для клиентов банки выставили заградительные тарифы на продажу валюты, говорит топ-менеджер одного из средних банков: «Всем страшно, продавать валюту никто не хочет. Формально отказать клиенту в валютообменной операции нельзя, но можно задрать курс». Аналитики изумлялись, не видя на паникующем рынке ЦБ, хотя с начала года он уже потратил более $80 млрд на поддержание курса. «В подобных ситуациях центральный банк развивающейся страны должен переломить хребет рынку, продавая доллары, — пишет в отчете Луис Коста, аналитик Citigroup. — Центральный банк России снова в критический момент устранился от агрессивной продажи долларов, которая позволила бы подкрепить его денежную и валютную политику». К вечеру рубль отыграл часть потерь, потом снова стал слабеть: к 20.50 мск доллар стоил 70,99 руб.

Население с понедельника стало перекладывать рублевые депозиты в валюту, банкиры называют ситуацию необратимой (см. статью на стр. 10). Сейчас самый большой ожидаемый риск — даже не бегство вкладчиков, а перевод рублевых депозитов в валюту, говорит зампред Внешэкономбанка Андрей Клепач: «Нужны скоординированные действия по продаже валютной выручки». Один ЦБ стабилизировать панику не может, считает Клепач, потому что продажа валюты экспортерами — в руках других ведомств. В крайнем случае ситуация может завершиться какими-либо формами валютных ограничений, в лучшем случае — снижением резервов ЦБ, предсказывает он. Для выправления ситуации нужны стратегические скоординированные всеми ведомствами решения, убежден он: «Если правительство хочет выжить — выхода нет».

Попросить экспортеров

На вчерашнем совещании у председателя правительства Дмитрия Медведева чиновники придумали, как стабилизировать ситуацию: обеспечить больше валюты, поддержать банки, в том числе докапитализацией, рассказал министр экономического развития Алексей Улюкаев. Введение валютного контроля не обсуждается, заверил он. То же самое заявила и Набиуллина.

Сегодня правительство планирует провести встречу с крупными экспортерами, рассказывает федеральный чиновник, это будет просто совещание без решений, сколько валюты и с какой периодичностью экспортеры могли бы продавать. Никаких обязательных требований, никаких нормативов правительство вводить не намерено, подчеркивает собеседник «Ведомостей»: «Можем только попросить».

Не все в это верят. Повышение ставки — естественная реакция регулятора, которому надо снизить инфляцию, но следующим шагом, если продолжится девальвация, может быть контроль за движением капитала, не исключает руководитель департамента инвестиционной стратегии Credit Suisse Наннетт Хехлер-Файдхербе. «Это нормальная, разумная мера», — не удивился бы Тихомиров. «Наши трейдеры сообщают мне, что заявок на покупку рублей нет, — цитирует Bloomberg Пера Хаммарлунда, главного стратега по развивающимся рынкам Skandinaviska Enskilda Banken. — Я полагал, что [повышение ставки ЦБ до] 17% даст по крайней мере месяц передышки. Теперь стоит ожидать повторения 1998-1999 гг. Мы также на один большой шаг приблизились к введению ограничений на движение капитала». «Последний шаг для идеального шторма — введение ограничений на движение капитала», — цитирует Financial Times Хайнца Рюттиманна, стратега по развивающимся рынкам Julius Baer.

Пока падает нефть — падает и рубль, поэтому экспортеры просто не продают валюту, а для налоговых платежей берут кредиты в рублях: экспортеры — надежные клиенты, их охотно кредитуют, а такая девальвация отобьет любые ставки по кредиту, говорит Тихомиров. Экспортеры изыскивают любые способы избежать продажи валюты, знает Сергей Пухов из Центра развития Высшей школы экономики: «Падает нефть — валится и рынок, развернуться курс может только после разворота цен на нефть». А она дешевеет на 2-3% в день, при таких темпах достичь прогнозируемого дна в $40-50 за баррель — вопрос нескольких дней, ожидает завкафедрой Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте России, бывший директор ММВБ и бывший зампред ЦБ Константин Корищенко: «Мы в преддверии остановки или разворота». Вчера баррель Brent подешевел на 2% и достиг $58,9.

Новая жизнь

Произошедшее повышение ставки определенно отправит экономику в рецессию: прямой эффект — около 4% роста ВВП, т. е. вместо ожидавшегося в 2015 г. спада на 0,2% будет спад на 5%, пересматривает прогноз директор Центра макроэкономического анализа Альфа-банка Наталия Орлова. Рецессия и так назревала, а при такой девальвации и инфляции скорость спада будет больше, а если сократить бюджетные расходы — то и еще больше, говорит Клепач.

Ситуация экстраординарная, прежде всего нужно стабилизировать валютный рынок, согласен Корищенко: рост экономики может быть только тогда, когда экономические субъекты могут строить планы. Но когда падение рубля обеспечивает в годовом выражении сотни процентов, никаких иных стратегий, кроме вложений в валюту, быть не может, говорит он.

Повышение ставки одобряют и аналитики, и чиновники, одна претензия — надо было сделать это раньше. «ЦБ плетется за рынком, вместо того чтобы делать упреждающие шаги, — говорит Пухов. — Говорит-то [ЦБ] правильно: предотвратить негативные ожидания, а действует уже постфактум, после всех негативных новостей». «Но все мы крепки задним умом», — признает бывший первый зампред ЦБ Улюкаев.

«Повышение ставки до 17% — это конец банковской системы», — эмоционален топ-менеджер одного из банков: банки поднимут ставки по кредитам компаниям до 20%, экономика при таких ставках работать не может, для реального сектора это смерть.

Черный вторник будет иметь три последствия, перечисляет Тихомиров: кризис доверия к политике властей и рублю, инфляционный шок, волна корпоративных дефолтов. После таких падений даже при стабилизации курса перевод сбережений в валюту продолжится, убежден он: «Может, это и не возврат в 1990-е, но серьезный удар». Инфляция минимум еще на год удержится выше 10-12%, полагает Тихомиров: «Даже если курс вернется к 50 руб./$, импортеры будут закладывать в контракты тот пик, который был, т. е. мы столкнемся с инфляционным шоком». Девальвация вызвала переоценку банками портфелей, это приведет к дефолтам компаний и проблемам с капиталом у банков, потребности в их рефинансировании и ляжет дополнительным бременем на ЦБ, продолжает Тихомиров.

Портфель ОФЗ вчера подешевел на 10%, что фактически съело годовую прибыль банка, говорит топ-менеджер одного из банков: банки используют ОФЗ для репо с ЦБ, сейчас нужно будет либо довносить бумаги под кредит, либо сокращать привлечение.

Экономика в 2015 г. может упасть на 3%, если баррель нефти будет стоить $70, но важнее качественное изменение ситуации — новая реальность, говорит Тихомиров: «Мы вступили в серьезный экономический кризис, более серьезный, чем в 2008-2009 гг.». По уровню доходов население отброшено на восемь лет назад и помимо спада доходов будет расти безработица, ожидает он, в отличие от 2009 г., когда государство поддерживало население и компании, сейчас у него таких денег нет.

«Комментировать “новую реальность” не буду — непечатные выражения использовать не хочется, а других у меня по этому поводу нет», — отрезал чиновник финансово-экономического блока.

«Это страшно — то, что происходит, — с точки зрения благополучия людей. Конца этому не видно: мы возвращаемся в 1990-е», — говорит Николай Кондрашов из Центра развития Высшей школы экономики. По расчетам Центра развития, Россию ждет трехлетний спад экономики, доходов населения, инвестиций и, даже если цена барреля нефти вернется к $100, спад будет лишь чуть меньше. «Выхода из кризиса мы не видим: будет болото — инвестиционное, финансовое», — считает Кондрашов, изначальная причина коллапса — санкции и нефть.

Даже если цены на нефть вырастут, с кризисом доверия быстро справиться не получится, согласен Тихомиров.

Это не возврат в 1990-е, возражает Клепач, но серьезный урок на тему защищенности экономики. Потенциал стабилизации и выживания большой, считает он, но меры правительства по стабилизации не те: например, инвестирование фонда национального благосостояния в нефтегазовый комплекс в ситуации сокращения добычи нефти — это проедание нефтегазовых доходов вместо диверсификации экономики.


Ольга Кувшинова
Маргарита Папченкова
Маргарита Лютова
Михаил Оверченко