Российские сельхозпроизводители молятся на продолжение санкционной войны. Чем дольше будут действовать продовольственные контрсанкции, тем успешнее будет развиваться российское сельское хозяйство.

Геворг Мирзаян, Доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ

Продовольственные углеводороды

19 октября в Берлине состоялась очередная встреча Нормандского формата. Большая часть экспертного сообщества понимала, что на нее не стоит возлагать большие надежды, но все же подспудно надеялись на успех. Они считают необходимой нормализацию российско-европейских отношений и возвращение их к нормальному, добрососедскому партнерству.

Однако есть группа россиян, которые наоборот молятся за максимально долгое противостояние. Это представители российской сельскохозяйственной отрасли. Дело тут не в том, что они не любят ЕС – еще как любят. Они просто не хотят завершения санкционной войны. Ведь при этом будут и отменены российские контрсанкции, которые запрещают импорт ряда сельскохозяйственных товаров из ЕС и, таким образом, не пускают на российский рынок иностранных конкурентов.

На первый взгляд, конечно, это плохо. Ликвидация конкуренции ведет к повышению цен но и к снижению качества. Однако, с другой стороны, такой вот вариант протекционизма позволил наконец-то начать подъем российского сельского хозяйства – отрасли, значение которой многие недооценивали.

Недоинвестированность и конкуренция с иностранными производителями (многие из которых откровенно субсидируются собственными государствами) привели к тому, что российское сельское хозяйство находилось в печальном состоянии. Россия располагает 132 миллионами гектаров сельскохозяйственных земель (10% всей мировой пашни) однако почти треть российских угодий пока не обрабатывалась. Значительная часть инкубаторных яиц, удобрений и кормовых добавок приходила из-за рубежа. Сейчас же, после масштабной господдержки и вытеснения с рынка многих иностранных конкурентов, у российских аграриев большие планы. «По прогнозам экспертов, только к 2020 году мировой оборот рынка органической продукции может достичь 200–250 млрд. долларов (в 2015 году он составил порядка 100 миллиардов долларов – Эксперт Online). Это огромный рынок, и, конечно, мы должны на нем присутствовать», - уверяет министр сельского хозяйства России Александр Ткачев. По его словам, лет через 20 Россия может занять до 10% этого рынка. А глава Белгородской области Евгений Савченко вообще призывает «переходить от экспорта простых углеводородов к экспорту сложных, продовольственных углеводородов». По его словам, Российская Федерация может накормить не менее 500 миллионов человек.

Учитесь

Собственно, губернатор знает, о чем говорит – на сегодняшний день Белгородская область является одним из лидеров российского сельского хозяйства. И дело тут не только в санкциях, а в системной политике губернатора (находящегося у власти более 20 лет) в сельскохозяйственном секторе. Была сделана ставка на крупные агрохолдинги ("Приосколье", "БЭЗРК-Белгранкорм", "Агро-Белогорье", Мираторг), которые контролируют весь производственный цикл, вплоть до создания готовой продукции. В итоге правильная инвестиционная и регулятивная политика привели, например, к тому, что сейчас полуторамиллионный регион, где сельским хозяйством занято примерно 10% населения области (131 тысяча человек) производит 20% всей российской свинины и 14% куриного мяса. В целом 1,6 миллиона тонн мяса в год. По тонне в пересчете на каждого белгородца и почти столько же, сколько производит икона сельскохозяйственного бизнеса – Белоруссия.

Причем это высокотехнологичное производство. Так, местное свиноводство практически безотходное. Почти все части свиньи идут либо на мясо, либо на химическую промышленность, либо на комбикорма. Отходы жизнедеятельности же перерабатываются на местной биогазовой станции, вырабатывающей электроэнергию. «Эта станция в сутки перерабатывает около 40 тонн отходов свинобойни и порядка 70–80 метров кубических свиноводческих стоков, которые идут на станцию через трубопровод. В гигантских баках биомасса бродит и разлагается. Такая утилизация дает органические удобрения, а также 3,6 МВт энергии», - поясняет глава Прохоровского района (где находится станция) Сергей Канищев. Власти хотят довести производство альтернативной энергии из отбросов до 223 мегаватт. Недостатка в сырье нет – белгородцы не только развивают дальше то же свиноводство. И не только в количественном плане (открытие новых ферм), но и в качественном. Так, в регионе планируют создать Центр геномной селекции, одним из направлений работы будет выведение собственной породы свиней, а также создают предприятия по снабжению сельскохозяйственной отрасли удобрениями и премиксами. Все, что им нужно для постройки новых станций - законодательство, поддерживающее такой вид энергетики.

Дайте слово!

Собственно, белгородцы не останавливаются на достигнутом и пытаются выжать максимум из нынешней конъюнктуры. Так, в России наблюдается серьезный дефицит молока (из-за чего молочные продукты разбавляют всякими вредными веществами, а Данон закрывает в РФ очередной завод), и тут белгородцы работают. В самое ближайшее время тамошняя компания «Зеленя долина» планирует запуск нового молочно-товарного комплекса на 4 тысячи фуражных коров, где будет производиться 37 тысяч тонн молока в год. Большие планы и на яблочный бизнес – в области посажены огромные сады, которые уже начали давать весьма вкусный урожай (огромная корзина яблок, которая всегда находилась в автобусе для участников организованного РИА Новости Пресс-тура, опустошалась уже к середине дня – причем журналисты набирали фрукты под запас). В перспективе Белгород планирует заменить Польшу на российском рынке. «Напомню, что поляки выращивали яблоки всего в двух районах — 50 тысяч гектаров, с которых собирали 2 млн тонн, которые поступали в Россию. Мы поставили задачу посадить сады на 20-30 тысячах гектаров. Но это большие риски. Если бы кто-то взял на себя эти риски и гарантировал рынок сбыта в стране, мы бы за 3-5 лет произвели 1 млн тонн», - говорит Евгений Савченко.

К счастью для губернатора, риски все-таки остаются минимальными, и санкционная война в том или ином виде продлится еще какое-то время (да, Кремль разрешил импорт цитрусовых и косточковых из Турции, но до тех пор, пока белгородцы не научились выращивать в теплицах абрикосы, им беспокоится не о чем). Более того, некоторые российские контрсанкции даже расширяются, чем и пытаются воспользоваться российские производители. Так, с 1 ноября 2016 года в Россию будет запрещен ввоз соли из стран, которые ввели санкции против РФ (то есть из той же Украины, ранее занимавшей значительную часть российского рынка – надпись Сiль встречалась чуть ли не каждой второй упаковке соли, которую автор видел в магазинах). И компания «Руссоль» уже заявила, что может спокойно закрыть все потребности российского рынка в пищевой соли (общая потребность РФ в этом продукте оценивается в 1,2 миллиона тонн в год) и технической (4,3 миллиона тонн). Но это не значит, что у компании не останется конкурентов – Белоруссия санкции против РФ не вводила, а ее производители доминируют на рынке пищевой соли в ЦФО. Но уже очевидно, что санкции приведут к увеличению доли российской пищевой соли на российском рынке (в 2015 году она составила 65%). Возможно, будет даже достигнут показатель, прописанный в Доктрине продовольственной безопасности (85% всего рынка пищевой соли должен закрываться российскими потребителями).