В тот момент, когда Москва ввела эмбарго, российский рынок сильно зависел от импорта: собственное производство покрывало примерно 40% спроса на фрукты, 80% спроса на мясо, рыбу, морепродукты, молоко и молочные продукты, а также примерно 90% спроса на овощи. В список стран, на которые распространяется эмбарго, попали крупнейшие мировые экспортеры продуктов питания (ЕС, США. Австралия, Канада), в связи с чем произвести географическую переориентацию импорта оказалось сложно. Закупке иностранных продуктов мешало также снижение курса рубля, связанное с резким падением цен на нефть, а также разразившимся в России экономическим кризисом.
В итоге после ведения санкций в России начали расти цены. В первый год действия эмбарго (с августа 2014 года до июля 2015) рост цен в категории «продукты питания и безалкогольные напитки» составил 18,1% в годовом выражении. Во второй и третий год инфляция также оставалась довольно высокой и составляла 11% и 4,7% соответственно. Относительную стабилизацию цен принес только конец 2017 года, когда рост цен не превысил 1% в годовом выражении. Удорожание продуктов в условиях изоляции российского рынка от западных конкурентов способствовало увеличению доходов компаний агропромышленного сектора. Предприниматели получили импульс для увеличения производственных мощностей и объемов продаж. Государство поддерживало этот процесс при помощи многочисленных программ, призванных приблизить Россию к продовольственной самодостаточности.
Если кто-то в момент введения эмбарго вложил деньги в акции ведущих российских компаний, связанных с агропромышленным комплексом, жаловаться ему не приходится: акции Группы «Черкизово» (крупнейшего производителя мяса) или компании «ФосАгро» (ведущего производителя удобрений) подорожали за это время вдвое. В свою очередь, акции российского производителя кондитерских изделий «Красный октябрь» и группы компаний «Русское море» (производитель рыбы) выросли в цене на 200%. За тот же самый период индекс Московской биржи увеличился примерно на 60%. Это показывает, что у крупнейших предприятий, связанных с агропромышленным сектором, дела после введения эмбарго шли лучше, чем у других компаний, акции которых торгуются на той же площадке.
Развитие под защитой государства
Больше других выиграла от введения эмбарго свиноводческая отрасль. По данным Министерства сельского хозяйства США, в 2013-2017 годах она увеличила объем производства на 23%. Одновременно объем потребления свинины после незначительного падения в 2014 году, связанного с ростом цен, вернулся на прежний уровень. Сейчас Россия способна покрыть более 91% внутреннего спроса на свинину, тогда как в 2013 году этот показатель составлял всего 73%. Росту производства способствует консолидация сектора. Масштаб позволяет компаниям быстрее направлять инвестиции на увеличение производственных мощностей и занимать место на рынке, освободившееся после ухода с него западных экспортеров. Концентрация производства позволяет также успешно взаимодействовать с правительством в сфере софинансирования инвестиционных проектов, поскольку крупные компании выглядят более надежными партнерами, чем разрозненные хозяйства. Если темп роста останется прежним, в ближайшие годы Россия может столкнуться с перепроизводством свинины.
Благодаря эмбарго хорошо шли дела также у птицеводческой отрасли. По данным Минсельхоза США, в 2013-2017 годах она нарастила объем производства на 29%. Важным фактором, способствовавшим развитию, стал резкий рост внутреннего спроса. Продукты питания дорожали, а птица оставалась самым дешевым видом мяса. Как и в случае свиноводческой отрасли, свою роль сыграла также консолидация сектора. В итоге Россия покрывает сейчас 98% потребностей внутреннего рынка в мясе птицы. Если эта отрасль решит сохранить темпы роста, в ближайшие годы ей придется выходить на экспортные рынки.
В условиях эмбарго, которое перекрыло доступ норвежских продуктов на российский рынок, успехов добилась также рыбная промышленность. Активное развитие марикультуры (разведение и выращивание водных организмов) началось после кризиса 2015 года, когда крупнейшие компании понесли большие убытки из-за эпидемии рыбы. Сейчас в отрасль активно поступают новые инвестиции, чему способствует выделение государственных субсидий. Фактором, тормозящим рост производства, остается дефицит современного оборудования и технологий, а также специализированных кормов. Выходом может стать приобретение иностранных предприятий, о чем свидетельствует шаг «Русского моря», которое купило норвежскую компанию «Ольден Оппдреттсанлегг», занимающуюся производством малька лосося.
Эмбарго не гарантирует успех
Последние годы, однако, показали, что отсутствие западных конкурентов — это не гарантия успеха. Одним из таких примеров стала молочная промышленность. Согласно данным Министерства сельского хозяйства США, в 2013-2017 годах объем производства молока в России увеличился всего на 0,2%. При таком росте путь к самообеспечению окажется очень долгим. Ситуация связана с раздробленностью отрасли: у небольших предприятий нет средств на долгосрочные инвестиции: покупку скота с высокой молочной производительностью или современной техники. Развитию не способствуют также высокие кредитные ставки и слабость рубля (в связи с низким уровнем развития российской молочной промышленность большую часть оборудования приходится закупать за рубежом).
В итоге ситуация выглядит так, что российские предприятия не способны поставлять сырье высокого качества. Как следует из данных Минсельхоза США, на молочные заводы попадает лишь 67% произведенного в России молока, тогда как в ЕС этот показатель составляет в среднем 89%. Отсутствие качественного сырья, в свою очередь, не дает развиваться молокоперерабатывающей отрасли. Насколько серьезна проблема, показывает недавняя инвестиция компании «Данон», которая решила привезти в Сибирь 5 тысяч коров и начать производить молоко самостоятельно, хотя обычно она занимается только его переработкой.
С теми же самыми проблемами сталкиваются производители говядины. Говядина в России — это в первую очередь «побочный продукт» производства молока (85% этого продукта на рынке — мясо молочных пород коров). В 2013-2017 годах объем производства говядины снизился примерно на 3%. На фоне ухудшения экономической ситуации спрос на нее за этот период упал на 24%. Несмотря на это Россия до сих пор способна покрыть лишь 72% внутреннего спроса на этот продукт.
С проблемами столкнулась также плодоовощная промышленность. Притоку инвестиций мешают высокие ставки по кредитам: в ожидании появления первых фруктов в новых садах аграриям пришлось бы много лет возвращать деньги и выплачивать огромные проценты. По данным Минсельхоза США, 64% и 70% процентов российских фруктов и овощей соответственно выращивается в небольших хозяйствах. Дополнительным барьером становится отсутствие необходимой инфраструктуры для транспортировки и хранения овощей и фруктов: в период сбора урожая наблюдается перевес предложения над спросом, а потом появляется дефицит.
При этом в России есть сектора, которые отлично функционируют, несмотря на то, что государство не защищает их при помощи ограничительных мер. Один из них — это производство зерновых культур. В 2017 году, по данным Минсельхоза США, в России собрали около 127 миллионов тонн зерна, это на 26% больше чем в том году, когда было введено эмбарго. Таких показателей не удавалось достичь с момента распада СССР.
В этом сезоне РФ стала крупнейшим мировым экспортером пшеницы, обогнав прежних лидеров — ЕС и США. Этот успех в какой-то мере перерос транспортные возможности россиян: их инфраструктура не справлялась с обслуживанием такого объема экспорта. Развитию зернового хозяйства способствуют в России географические факторы: территориальный потенциал и большая площадь плодородных земель. Добиться масштабных успехов отрасли удается в том числе благодаря преобладанию крупных хозяйств, которым проще проводить инвестиции. Укреплению позиции на экспортных рынках способствует также доступ к Черному морю, который позволяет снизить расходы на транспортировку зерна в страны Северной Африки, выступающие крупнейшими импортерами этого продукта. В последние годы на руку российским экспортерам играл также низкий курс рубля, благодаря которому повысилась их ценовая конкурентоспособность.
Заметный рост в последние годы наблюдался также в сахарной промышленности. В 2013-2016 годах объем производства сахара в РФ увеличился на 40%, достигнув в сезоне 2016/2017 уровня в 6,2 миллиона тонн. Важную роль, как и в производстве зерна, играют здесь географические факторы. Кроме того, в отрасли отмечается заметное улучшение эффективности, которого удалось добиться благодаря произведенным ранее инвестициям. Сейчас Россия производит чуть больше сахара, чем потребляет, а еще три года назад она обеспечивала свои потребности всего на 80%.
Без конкуренции нет эффективности
Примеры из разных секторов российской пищевой промышленности показывают, что прекрасных результатов можно добиться без эмбарго, а его введение не всегда гарантирует успех. Более того, в долгосрочной перспективе отрасли, защищенные сейчас специальными мерами, могут столкнуться с дополнительными рисками. Механизм выглядит следующим образом. До введения эмбарго российские компании уступали место на рынке западным экспортерам, это говорит о том, что они были неконкурентоспособны. Когда появились ограничительные меры, на российском рынке возник дефицит продуктов питания, а цены выросли, что склонило российские компании увеличить объем производства. При этом у них не появилось стимула для повышения эффективности: они лишились сильных западных конкурентов и начали соревноваться между собой. Многие отрасли российской агропродовольственной промышленности скоро столкнутся с перепроизводством, и тогда им придется задуматься об экспорте. Привлекательным рынком для экспортеров выглядит Запад, который выступает не только крупным производителем продуктов питания, но и их богатым потребителем. Однако, на мой взгляд, велика вероятность того, что он не позволит россиянам импортировать большие объемы продовольственной продукции до тех пор, пока российский рынок остается закрытым для западных продуктов.
России придется отменить эмбарго, не решив проблему с конкурентоспособностью своего агропродовольственного сектора. Вполне вероятно, что многие находившиеся под защитой государства отрасли и компании в такой ситуации не выдержат конкуренции и вернутся на ту же позицию, какую они занимали на рынке до введения ограничительных мер.
Россия обладает бесспорными конкурентными преимуществами в сфере производства продуктов питания, связанными с таким фактором, как большие площади плодородных земель. Эти преимущества будут усиливаться в связи с глобальным потеплением. Как полагает Международный валютный фонд (доклад 2017 года «В поисках устойчивого роста: краткосрочное восстановление, долгосрочные задачи»), Россия войдет в группу государств, которые больше других выиграют от этого явления.
Если Москва изберет верный курс экономической политики, опирающийся на принципы рыночной экономики, российская агропродовольственная промышленность сможет добиться больших успехов. В свою очередь, укрепление позиции своих производителей при помощи их изоляции от западных конкурентов может оказаться недальновидной стратегией, которая лишь замедлит процесс их развития.
Якуб Олипра (Jakub Olipra)
