Минсельхоз нарисовал слишком радужную картину о состоянии отрасли по итогам прошлого года, считают эксперты РАНХиГС и Института Гайдара. Между тем производство молока и картофеля сокращается. Объяснение у чиновников традиционное – плохая погода. Но программа страхования от неурожая Минсельхозом провалена. Кроме того, госсубсидии распределялись только среди крупных агрохолдингов, а часть средств вообще не дошла до сельхозпредприятий.

«Госпрограмма развития сельского хозяйства в 2017 году: куда ушли деньги?» Так называется аналитический отчет, обнародованный в понедельник Российской академией народного хозяйства и госслужбы и Институтом Гайдара. Из отчета экспертов следует, что Минсельхоз нарисовал слишком оптимистичную картину состояния дел в отрасли.

Эксперты утверждают, что ситуация в агропроме по некоторым показателям просто провальная, а механизмы господдержки неэффективны.

«Постановлением правительства от 28 апреля утвержден Национальный доклад о ходе и результатах реализации в 2017 году госпрограммы развития сельского хозяйства на 2013–2020 годы. Нацдоклад получился излишне оптимистичным. Не все выводы доклада представляются обоснованными. Кроме того, некоторые критерии поддержки агропредприятий и крестьянских хозяйств не были четкими и прозрачными», — отмечают эксперты.

Например, эксперты считают, что проблемы есть в молочном и мясном скотоводстве, а также овощеводстве. В частности, выращиванием картофеля в основном занимается «деградирующий сектор личных подсобных хозяйств». Выполнить индикаторы госпрограммы в этих секторах АПК сложно.

«Однако в нацдокладе вместо глубокого критического анализа проблем развития этих отраслей ограничились традиционными ссылками на погоду, задержку с подготовкой нормативно-правовой документации и сравнениями с подкорректированными плановыми показателями», — отмечают эксперты, аргументируя свою точку зрения двумя примерами по производству картофеля и молока.

Валовый сбор картофеля в 2017 году во всех категориях хозяйств составил 29,6 млн тонн, что на 4,9% ниже показателя 2016 года.

Основной причиной снижения производства послужили сложные погодные условия, повлиявшие весной 2017 года на ход посевной кампании и сдвинувшие сроки в среднем на 2–3 недели. Аналогичная картина нарисована и по сбору плодов и ягод.

При этом известно, что для борьбы с негативными последствиями погоды предусмотрена государственная поддержка страхования от неурожаев. Но госпрограмма страхования оказалась полностью проваленной, говорится в обзоре РАНХиГС.

«В 2017 году было застраховано только 1,8 млн га посевов и посадок или 1,7% площадей», — отмечают эксперты и уточняют, что такой низкий процент страхования Минсельхоз объясняет «поздним утверждением нормативных правовых актов». При этом из предыдущих отчетов видно, что проблема существует давно, она возникла не в 2017 году.

«Еще более странно выглядит анализ выполнения заданий госпрограммы по производству молока. Известно, что поголовье молочных коров в стране падает, а производство по сравнению с 1990 годом упало почти вдвое, и в последние годы стагнирует на этом самом низком уровне», — сообщает Василий Узун, главный научный сотрудник лаборатории аграрной политики Института Гайдара.

Однако Минсельхоз утверждает, что производство молока растет и целевой индикатор госпрограммы по этому показателю выполнен. На самом деле «рост» производства молока нарисовался благодаря тому, что индикатор, утвержденный в 2012 году, был снижен в 2016 году.

В результате этих манипуляций с плановым индикатором по итогам 2017 года молока в стране прибавилось, хотя на самом деле молока стало меньше.

«Если использовать первоначальное задание по объемам производства молока – 35,15 млн тонн, то в 2017 году индикатор окажется достигнутым не на 100,1%, а всего лишь на 88%», — считает Узун.

«Не все так плохо, госпрограмма по поддержке молочной отрасли помогла, по крайней мере, остановить падение производства молока. Но с 1990 по 2006 годы, пока не действовала госпрограмма, производство молока в России действительно упало в 2 раза», — согласен Андрей Даниленко, председатель правления «Союзмолоко».

Эксперты РАНХиГС и Института Гайдара отмечают неэффективность работы сельхозотрасли при значительной ее поддержке со стороны государства.

В 2017 году на реализацию госпрограммы было выделено из федерального бюджета 248,4 млрд руб. Часть выделенных средств, а именно 14,6 млрд руб. вообще на дошла до аграриев.

Причина – «несвоевременное представление субъектами РФ необходимых для получения субсидий документов».

Кроме того, из бюджетов субъектов РФ на поддержку сельского хозяйства выделяется еще порядка 120 млрд руб. в год. Однако Минсельхоз эти средства не учитывает.

Есть претензии у экспертов и к тому, как были распределены госсубсидии. На поддержку начинающих фермеров — 3,8 млрд руб., на развитие семейных животноводческих ферм — 3,7 млрд, потребительских кооперативов — 1,5 млрд, на возмещение процентной ставки по кредитам — 1,3 млрд.

Несмотря на директивно определенную норму – субсидировать ставки по кредитам для малого агробизнеса в объеме не менее 20% от всех субсидий — малый бизнес в 2017 году получил почти в 5 раз меньше субсидий, чем в 2015-м. Его доля в этих субсидиях составляла около 2%, то есть, фактически была в 10 раз меньше установленной правительством.

«Малый бизнес фактически отлучили от субсидируемых кредитов, хотя доля крестьянских (фермерских) хозяйств в валовой продукции сельского хозяйства России достигла почти 13%», — отмечает Василий Узун.

Даниленко также признает наличие этой проблемы. «У банков мало доверия к малому бизнесу. Поэтому они неохотно дают кредиты, а без кредита не происходит и субсидирование процентной ставки со стороны государства», — говорит он.

Похожая проблема и с распределением субсидий по части фактически осуществленных инвестиций в строительство или модернизацию объектов АПК.

В 2017 году на эти цели государство выделило 15,5 млрд руб. Минсельхозом было отобрано и профинансировано всего 192 инвестиционных проекта.

«Среди 192 получателей средства распределились очень неравномерно. Например, ООО «Овощи Ставрополья» получили более 1 млрд руб. На отдельные крупнейшие проекты из бюджета выделялось по 10 млрд руб. и более субсидий. Вполне очевидно, что при этом остальные претенденты не получили ничего или очень незначительные суммы господдержки», — говорится в докладе РАНХиГС.

По словам одного из участников рынка, ничего не обычного с распределением субсидий в 2017 году не произошло: «Все было как всегда – крупняк распилил всю господдержку».

В заключение эксперты отмечают, что «странным образом осуществлялось регулирование рынка зерна». В прошлом году был рекордный объем производства зерна в результате чего произошло падение закупочных цен (в среднем за год на 11,4%, а в период уборки падение было значительно больше).

Но закупочные интервенции для того, чтобы сдержать падение цен, государство в 2017 году не осуществляло. Более того, вместо помощи в стабилизации цен государство продавало зерно из закромов Родины — из интервенционного фонда, что спровоцировало еще больший спад цен.

В докладе Минсельхоза эти странные действия объяснены так: «в условиях рекордного урожая дальнейшее накопление запасов интервенционного фонда могло привести к увеличению расходов федерального бюджета». Это объяснение эксперты РАНХиГС и Институт Гайдара сочли странным.

Впрочем, продажа зерна из интервенционного фонда не сильно повлияла на рынок, возражает Дмитрий Рылько, глава Института конъюнктуры аграрного рынка.

«Продажи из интервенционного фонда были незначительными, порядка 200 тысяч тонн. И в основном это зерно ушло за рубеж в качестве гуманитарной помощи», — говорит он.

Минсельхоз РФ не смог предоставить оперативный комментарий. Разбираться с отраслевыми проблемами придется новому министру Дмитрию Патрушеву, ранее возглавлявшему Россельхозбанк, и вице-премьеру Алексею Гордееву.