В преддверии присоединения к ВТО в российских городах участились акции, участники которых выступают против вступления во всемирный торговый клуб, опасаясь частичной потери суверенитета страны и ослабления экономики.

В преддверии присоединения к ВТО в российских городах участились акции, участники которых выступают против вступления во всемирный торговый клуб, опасаясь частичной потери суверенитета страны и ослабления экономики. Однако идеологи вступления придерживаются противоположного мнения.

Максим Медведков, директор департамента торговых переговоров Министерства экономического развития 

Соглашение с ВТО – гибкий инструмент. Если существуют реальные опасения, что либерализация импортного тарифа приведет к нежелательному росту конкуренции (а ведь есть и желательный рост конкуренции), то у нас есть достаточно широкий ассортимент мер, разрешенных ВТО. Они начинаются с изменения условий доступа к госзаказу и включают в себя также выделение субсидий – вопреки распространенном заблуждению, субсидии не запрещены ВТО, запрещены лишь некоторые их формы, а также меры экстренного реагирования на рост импорта, угрожающий соответствующей отрасли промышленности. Этими мерами сейчас занимается в основном Таможенный союз, и мы вместе с коллегами из Евразийской комиссии и российским бизнесом работаем над тем, чтобы этот механизм был в распоряжении российского бизнеса.

Евгений Корчевой, член рабочей группы по технологической модернизации сельского хозяйства и сельскохозяйственного машиностроения при правительстве РФ 

По нашему мнению, вступление в ВТО плачевно для России, потом что ВТО – экономическая организация, а мы туда вступаем исключительно по политическим соображениям. С точки зрения экономики наше вступление туда не оправдано. Во-первых, это неравные условия ведения бизнеса. У нас в России уже сейчас гораздо дороже энергоресурсы, электричество в полтора раза дороже, чем в США и Канаде, в 3,5 раза, чем в Киргизии. Газ, при таких темпах, уже через 3-5 лет приблизится к европейским ценам, бензин уже дороже, чем в США, на 20% и в разы дороже, чем в странах, добывающих нефть. У нас очень тяжелая налоговая система, модернизация нам обходится в 1,5–2 раза дороже, чем в развитых странах, и по рейтингу налоговых систем Россия находится только на 103-134 месте. То есть 130 стран имеют гораздо более лояльные налоговые системы. Это давит на бизнес. У нас более высокий уровень коррупции, бешено дорогая логистика, холодный климат, ну и самое главное – это стоимость кредитов. Кредиты очень важны для бизнеса, а у нас средняя ставка 12-14%, в то время как в странах-конкурентах, в том числе в Китае, ставка 2-5%. В этих условиях говорить о равной конкуренции не приходится.Во-вторых, мы так и не увидели ни в правительстве, ни в Минэкономразвития экономических расчетов о конкретных последствиях для отраслей, для конкретных регионов и, главное, для бюджета после выполнения существующих экономических обязательств перед ВТО. Зато мы увидели на сайте USTR - американского органа по регулированию внешней торговли четкий анализ, по штатам того, как вступление России в ВТО положительно отразится на американском бизнесе и какие возможности для каждого штата и отрасли появляются. Этот анализ подкрепляется высказыванием сенатора Бокуса, который на днях сказал, что вступление России в ВТО – это подарок для американских предпринимателей и фермеров, так как Россия будет обязана снизить тарифы и открыть рынки для американского экспорта, ничего не требуя от США взамен.Мы считаем, что на самом деле ратификацию надо откладывать, так как те меры, которые необходимы для адаптации, займут годы. Как минимум два, но это очень оптимистичный подсчет. За это время можно многое сделать, но вообще скорее 5 лет.Кроме того, мы считаем необходимым пересмотр условий вступления. Только в феврале на сайте Минэкономразвития были вывешены эти условия, только с этого момента бизнес смог оценить, чем нам грозит вступление в ВТО. До февраля реальные ставки, сроки и т.п. не были известны. На анализ этого у некоторых уйдет несколько месяцев. Так вот эти условия абсолютно не соответствуют ожиданиям и интересам бизнеса, особенно бизнеса несырьевого. Если мы будем выполнять то, что сейчас записано в соглашениях о вступлении в ВТО, то это усугубит нашу сырьевую зависимость. Если цены на нефть снизятся до 50 долларов за баррель, о чем уже сейчас говорит Саудовская Аравия, то для России это будет просто катастрофа, потому что экономики у нас, кроме газовой и нефтяной, нет, а со вступлением в ВТО тем более не будет.Мы также имеем контакты в Госдуме и знаем, что обсуждения там нет и не предвидится. Нет трибуны, чтобы высказать опасения, или разработать конкретны меры. Все парламентские слушания прошли кулуарно (участвовало человек 50) и лишь для галочки. Партия, которая имеет большинство в Госдуме, уже фактически приняла решение и имеет более 225 голосов, так что все три остальные фракции – КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия», - которые выступают против, уже никак повлиять, к сожалению, на ратификацию не смогут. Поэтому мы считаем, что перед ратификацией этот вопрос необходимо выносить на всероссийский референдум, чтобы узнать мнение народа, как, по его мнению, это отразится на их предприятиях и зарплатах, насколько они готовы делиться тем суверенитетом, который мы готовы передать в ВТО.

Михаил Крихели, директор по развитию и внешним связям Российского зернового союза 

Чем дальше мы будем откладывать, тем хуже будут условия. Сегодня мы вступаем на условиях худших, чем были заявлены в 2006 и худших, чем условия для других стран. Конечно, ситуация неоднозначная. Но мы бы относились ко вступлению в ВТО как к некой данности. До этого 90 лет варились в собственном соку. В итоге с 1991 года около 70% земель сельхозназначения вышло из севооброта. ВТО виновата в том, что мы не умеем обрабатывать землю, не реинвестируем в нее, высасываем все из нее и получаем то сельское хозяйство, которое у нас есть на сегодняшний день? ВТО виновата в том, что мы не умеем вести сельское хозяйство, что колхозы у нас заколочены? Конечно, есть много рисков и, с поверхностной точки зрения, отрицательных моментов.Начнем с косвенных отрицательных моментов. Восьмикратное снижение импортных пошлин на ввоз живой свинины косвенно отразится на зерновиках, так как снизится потребность в зерне и продуктах переработки. Но если внимательнее посмотреть на этот рынок, мы увидим, что до 60% свиноводов – это личные приусадебные хозяйства, качество этой свинины не контролируется, зерно для нее непонятно откуда берется, это приносит нуль налогов.По нашим расчетам, более 100 млрд косвенных убытков понесли зерновики от прошлогоднего объявления эмбарго. В этом тоже ВТО виновата? Треть автопарка, которая обслуживала эту отрасль, ушла в другие отрасли после этого эмбарго и не вернулась. Соответственно, в оставшемся секторе поднялись цены - убытки колоссальные. Что касается прямых рисков, то в три раза снижается пошлина на ввоз риса. Еще лет 10 назад рисовой отрасли у нас не было, а сейчас мы полностью покрываем все свои потребности. Это качественный рис, и вы знаете, какая ситуация с экспортом. Естественно, с понижением пошлин к нам хлынет дешевый рис, и если не предпринимать никаких мер, Краснодарский край сильно пострадает. Но в целом ВТО – это не «плохо» и не «хорошо», это просто некий инструмент. Топором можно и ущерб здоровью человека нанести, и церковь построить. В ситуации с рисом мы начали открывать тихоокеанский рынок, который готов закупать наш качественный рис для поставки и в свои, и в европейские рестораны. То есть надо работать, думать, и двигаться вперед.

Артем Кузнецов, кандидат экономических наук, исследователь проблемы вступления России в ВТО 

Если говорить о том, где Россия находится сейчас по отношению к другим странам с точки зрения уровня тарифной защиты, то она соответствует развивающимся странам. Дальнейшее его снижение не совсем оправдано, потому что после вступления в ВТО усредненная тарифная ставка будет ближе к уровню развитых стран, где экономики более конкурентоспособны. Поэтому мы считаем, что дальнейшая либерализация наших импортных тарифов не обоснована. Говорят, что многие страны выиграли от вступления в ВТО, в качестве классического примера приводится Китай. Мы провели анализ условий, на которых вступал Китай в 2001 году и на которых вступаем мы сейчас. Три основных фактора, которые определяют конкурентоспособность, радикально отличаются в России от Китая 10 лет назад. Это, прежде всего, курс национальной валюты, который в России сейчас на 60% ниже, а при этом основные ресурсы стоят существенно дороже. Речь идет о труде, который в несколько раз дороже в России, чем в Китае, и стоимости заемных средств, которая в два раза выше. Другими словами, все основания для того, чтобы российские товары остались конкурентоспособными после вступления в ВТО, отсутствуют.Не совсем оправдано ожидать того, что Россию ждет всплеск развития, индустриализации и роста перерабатывающей промышленности, как в свое время Китай. Есть еще ряд институциональных факторов, которые ограничивают выгоду для России. Речь идет о структуре экспорта, в которой у нас доминируют сырьевой сектор, так что либерализация экспорта для российских экспортеров не так уж и интересна, потому что они уже и так доминируют со своим сырьевым ресурсом на мировом рынке. Расширение же сейчас узкого перерабатывающего сектора в силу перечисленных факторов будет весьма ограничено. Кроме того есть ряд таких институциональных факторов - коррупция, плохие законы, судебная система, - которые не позволят перерабатывающему сектору быстро нарастить объемы выпуска и экспорта. Финансовая система не позволяет нашей экономке иметь дешевый заемный ресурс и к тому же гораздо менее эффективна, чем в других странах. То есть все факторы институционального характера говорят о том, что в перерабатывающем секторе серьезных выгод экономика вряд ли получит. Мы видим, что в рамках того сценария, который сейчас предложен, вступление в ВТО является преждевременным. Необходимо реализовать ряд государственных мер, направленных как на поддержку конкретных отраслей, так и на исправление негативной ситуации с институциональным фоном в стране и экономике.