Интервью

Сергей Михнюк: Во-первых, с началом пандемии возникли сбои в поставках кормовых компонентов, которые были вызваны нарушением ритмичности работы производств - как в Европе, так и в других частях света, в которых расположены эти производства. У российских импортеров было небольшое опустошение складов, которое нас очень беспокоило. Но в целом, благодаря мудрой политике на местах собственников и управляющих бизнесом, глубокого проседания по складским запасам и явного дефицита не случилось. Увеличения цены, когда спрос превышает предложение, именно на основные кормовые добавки по вине участников рынка не случилось. 

С.М.: Цена подросла в связи с курсом, пропорционально, но сейчас все работают, как работали. Мы попадаем в определенные логистические и производственные тиски не по причинам, связанным напрямую с коронавирусом. 

С.М.: Например, в июле были закрыты кормовые добавки из Голландии. Причем поводом послужило то, что в двух ранее зарегистрированных кормовых добавках нашли остаточные следы ГМО. На этом основании закрыли остальные 106, в том числе кормовые добавки, которые не могут содержать следы ГМО по определению, так как являются продуктом чисто химического синтеза. Это очень сильно повлияло и продолжает влиять на отрасль – как на премиксеров, так и на животноводов. 

Насколько мне известно, ведется большая дискуссия (переписка) между свиноводами и импортерами, где первые обозначают свои проблемы, связанные с отсутствием в их обороте голландских кормовых ингредиентов, и как это в дальнейшем может привести к существенным корректировкам в их производственной деятельности. Больше всего в этой истории пугает то, что нет никакой ясности. На мое последнее неформальное обращение в Россельхознадзор 13 октября 2020 года мне ответили, что от голландской стороны ничего не получено, хотя потом, по неподтвержденной информации, стало известно, что голландцы предоставили все документы 10 октября 2020 года. Не знаю, кто прав в этой истории, но в сухом остатке мы имеем до сих пор закрытый импорт голландских кормовых добавок. 

С.М.: Они замещаются какими-то альтернативными решениями в кормлении, но есть ряд уникальных интеллектуальных продуктов в кормлении, которые просто так чем-то заместить нельзя. В связи с этим свиноводы и выражают свое беспокойство. 

С.М.: 27 марта этого года Михаилом Мишустиным было подписано постановление, в котором зоотовары, включая ветпрепараты и корма для животных, были внесены в перечень товаров первой необходимости. Нам это помогло не уйти в жесткий карантин или локдаун. Участники нашего рынка продолжали работать, хоть и на удаленке, но в целом сбоев не было. 

С.М.: Именно из-за ковида, говоря о кормовых компаниях, с рынка никто не ушел. По крайней мере, у меня такой информации нет. Были случаи выпадания тех или иных сотрудников компаний из работы по причине заболевания и двухнедельного нахождения в неработоспособном состоянии. Все остальное, что происходит на нашем рынке, больше связано не с ковидом, а с чем-то другим – «рикошетит» в первую очередь от истории с НДС. 

С.М.: Да. И в этом ее уникальность. Мы (кормовая отрасль) находимся в начале технологического процесса, а он безальтернативен. Нельзя взять добытый из газа белок, накормить им свинину или птицу, чтобы она начала расти. Это ежедневная кропотливая работа практически в режиме 24/7. Скотину надо кормить, если она уже на откормочной площадке. Ей ничего не объяснишь, ее нужно кормить, чтобы не было стрессов и потери веса, и чтобы она дошла до окончания производственного цикла. 

С.М.: Мы проделали очень большую работу по внесению изменений в первоначальную редакцию проекта закона «О ветеринарии» в части регистрации кормовых добавок, хоть это и не всегда имеет удовлетворительные результаты для меня. Позавчера* данный проект закона был отправлен на первое чтение в Государственную Думу РФ. Плавно движемся к горизонту 1 января 2022 года, когда должны вступить в действие новые правила регистрации кормовых добавок. Что-то нам удалось туда внести, что-то – не удалось, но в целом потихоньку эволюционируем в сторону большей ясности. Надеюсь, в дальнейшем не будет никаких «противопехотных мин» в виде подзаконных актов, которые будут размывать у участников рынка понимание о скорости и прозрачности прохождения обновленной процедуры регистрации. 

Самый главный вопрос, который до настоящего времени не решен, - это как будет коррелироваться взаимодействие аккредитованных лабораторий, которые будут проводить экспертизу (которую ранее проводил исключительно ВГНКИ) с ВГНКИ, который теперь будет отвечать исключительно за анализ комплектности предоставленного досье. Как будет происходить разделение ответственности, и куда нужно обращаться кормовику, если лаборатория говорит, что все хорошо, а у ВГНКИ остаются вопросы. При таком сценарии мы можем иметь потраченное время, потраченные деньги и отсутствие результата. Впереди еще целый год, и время покажет, насколько данный вопрос будет проработан. 

С.М.: В конце 2019 года союз стал самостоятельным юридическим лицом, в феврале 2020 года я был включен в состав рабочей группы по животноводству и растениеводству регуляторной гильотины. 

В этом году мы вышли на информационное поле за рубежом, у нас появились публикации на ресурсах Allaboutfeed.net и Feedinfo.com. National Feed Union – это уже не какое-то эфемерное непонятное словосочетание, а узнаваемый бренд для запада. 

Мы также начали устанавливать взаимодействие с FEFANA (EU Association of Specialty Feed Ingredients and their Mixtures) – это европейская ассоциация, которая очень большой вклад вносит в формализацию обращения кормовых добавок по существующим мировым практикам. 

Мы с председателем правления НКС Дмитрием Грачевым в ноябре принимали участие в совместном международном собрании FAO - IFIF (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН - Международная федерация кормовой промышленности).

Мы начинаем этап некоего взаимообмена с нашими коллегами из Европы и мировыми, для того, чтобы в дальнейшем на основе их анализа наших существующих и грядущих (к внедрению) практик, выходить с инициативами, вносить какие-то корректировки. Подобное сотрудничество позволит нам еще больше соответствовать мировым стандартам и практикам. 

С.М.: Нас интересует не столько участие в их событиях, сколько налаживание эффективного регулярного взаимодействия с обратной связью с обеих сторон. Мы заинтересованы в советах и рекомендациях, которые мы, оценив свои возможности и возможности регуляторной среды, могли бы применить (поняв, можем мы их в текущих реалиях выполнить или нет). Даже Николай Анатольевич Власов в последнем интервью признает, что не все, что хотелось, было сделано за 15 лет его нахождения на руководящих должностях Россельхознадзора. А чего уж говорить про нас – нам формально всего год. 

С.М.: Существенных корректировок в членстве не произошло. К сожалению, пандемия очень сильно сказалась на возможности новых компаний быстро влиться в члены НКС. На выставке «Зерно-Комбикорма-Ветеринария-2020» у нас были достигнуты определенные джентельменские договоренности, в рамках которых компании обещали мне лично вступить в союз летом 2020 года. А с началом лета, когда я вернулся к этому разговору, собеседники начали ссылаться на всякого рода «ковидные» причины, по которым они сейчас не могут вступить в НКС. Оставим это на их совести, но такие факты имели место быть. 

С.М.: Да, есть выигранные дела, есть наши периодические обращения, в том числе повторные, в администрацию президента. Оттуда был запрошен дополнительный срок на подготовку и предоставление нам письменного ответа. Как это часто бывает, ожидание не совпало с реальностью. Потому что тот ответ, который я получил от них 13 ноября 2020 года, по стилистике был похож на ответ Минфина, а не администрации президента. Он был очень однобоким, основанным на очень ограниченной аргументационной базе. 

С.М.: Да, кто-то судится, кто-то выигрывает. Проигравших нет, но очень у многих дела снова переносятся. Это то, о чем мы писали Мишустину, Белоусову, Абрамченко: от компаний требуют деньги задним числом, те, в свою очередь, пошли в суды, а суды и процесс принятия судебных решений сильно затягиваются. Были также попытки оспорить решения судов первой инстанции в апелляции, но это не носило массовый характер. 

По просьбе перечисленных вами компаний мы готовили в письменном виде мнение нашего союза с привлечением экспертов, которое компании потом предоставляли в суде. Нам было очень приятно, что при вынесении судебного решения учитывалось мнение НКС.

С.М.: Мы свой скепсис по этому вопросу излагали весной, когда было выпущено постановление правительства №520, рисовали моделируемую перспективу. И мы не ошиблись ни на 1%. Никуда ничего не поехало и нигде ничего не образовалось. 

Что касается текущей инициативы по продлению – я считаю, что вряд ли что-то сильно значимое произойдет, потому что все уже «сидят» на определенных товарных потоках, с понятным штаммом ГМО и с понятной структурой ценообразования и гарантированным качеством. Если сейчас вдруг появится какой-то дополнительный объем соевого шрота, содержащего ГМО, если кто-то хочет его привозить, значит, у них, наверняка, будет присутствовать бизнес-интерес в этом логистическом мероприятии, это будет не просто волонтерское социальное упражнение – поставить, лишь бы поставить. Я к тому, что новые поставщики не будут давать какие-то альтернативные, более приятные ценовые предложения, потому что их просто быть не может, учитывая общий текущий тренд по стоимости бобов и шрота. Они будут предлагать по рынку, а чтобы предлагать по рынку – должна быть встроена команда сэйлзов в ту компанию, которая будет завозить этот объем. Если она просто хочет перепродать (свой корабль) – тоже вопрос для меня крайне сомнительный, потому что всем хватает своих объемов – и для переработки, и для последующей реализации здесь. 

В случае, если все-таки решение будет принято в пользу продления, то оно очень сильно влияет на логику применения кормовых добавок с ГМО в целом, потому что в одном случае мы имеем 106 приостановленных к импорту кормовых добавок из Голландии (в т.ч. без намека на ГМО по своей технологической сути), и мы имеем такую вот вольницу с ГМО в соевом шроте, который так же попадает в комбикорм. Вопрос: где та самая декларируемая безопасность через призму ГМО? 

С.М.: ОЗК - в первую очередь крупный экспортер зерна. А импорт ГМ-шрота – это долгая и кропотливая работа. Участникам рынка, которыми, как правило, являются частные компании в большей степени, необходимо предлагать, доказывать, убеждать, включать какие-то вои логистические цепочки. Соотношение риска и коммерческой выгоды не всегда будет в пользу последнего. Аргументация на весах будет не всегда в пользу нового поставщика, если не будет соответствующих указов сверху. 

С.М.: Участие НКС ограничивается чтением уже готовых «полуфабрикатов» и моими комментариями. Никакого обсуждения на этапе разработки или корректировки не было. Я на днях был во ВНИИ Животноводства в Подольске, мы это как раз обсуждали.

Эту подпрограмму сделали в рамках Федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства на 2017-2025 годы (ФНТП), которая по большому счету является безжизненной. Ее сделать сделали, а дальше ей никто не занимается. А здесь нужна кропотливая, еженедельная работа, хотя бы на уровне общего анализа и оценки возможностей. Необходимы специалисты, участники отрасли, которые имеют глубокое понимание, как должно быть, а не случайные люди, которые о кормовых добавках или об антимикробной резистентности слышали только на лекциях. Отсюда выводы: изначально сделано для галочки, а то, что подпрограмма недееспособна – никого не волновало. Кроме того, план формально предлагает путь снижения зависимости, но напрямую он купирует не проблемы, а только следствия. 

Например, на прошлой неделе мы на рабочей группе развернули проект приказа, в котором было предложено обязать всех комбикормщиков, производящих или намеревающихся производить корма с лекарственными средствами, оформить фармацевтическую лицензию. У меня это вызвало большой скепсис. Допустим, у компании появляется фармлицензия, и что? Это сразу решает проблему снижения антимикробной резистентности? Конечно, нет. У этой проблемы есть более глубинные причины, их надо проанализировать, установить их источник. А предлагается легкая упаковка какими-то документами, которая вроде как будет предполагать, что все хорошо.

Мы со смежными союзами как эксперты рабочей группы сумели доказать, и голосующие члены рабочей группы регуляторной гильотины нас поддержали, что предложенное решение не является работающим, его следует переосмыслить и положить на бумагу по-новому. Документ был возвращен на доработку. 

С.М.: В силу того, что случилась пандемия, Минсельхоз как федеральный орган исполнительной власти ограничил очные мероприятия и визиты в свое здание. Поэтому говорить о том, что у нас было много контактов с ведомством в 2020 году я не могу. Мы регулярно и в срок получали ответы на письма от заместителей министра, руководителей департаментов, но они, скорее, носили формальный и информационный характер. Историю нашей заочной полемики с Минсельхозом весной-летом этого года, касающуюся обсуждения первоначального проекта закона «О ветеринарии», я комментировать не буду. Надеюсь, в следующем году у нас будут какие-то новые точки для обсуждения, поиск и нахождение консенсусов.

С.М.: С Россельхознадзором в этом году было положено начало наших прямых диалогов. В частности с г-ном Савенковым в этом году было несколько очных встреч, которые проходили в конструктивном формате, за что ему большое спасибо. К сожалению, вопрос по Нидерландам (запрет импорта кормовых добавок – ред.) так и не решился, а это был один из главных вопросов, с которым мы к нему обращались по просьбе кормовиков. На все остальные мы получили развернутые ответы и в срок. Но мы не теряем надежды, учитывая, что до этого подобного диалога вообще не было. Будем отрабатывать эти форматы обмена мнениями, это вопрос времени. 

С.М.: Полный информационный штиль. По крайней мере, к нам никто не обращался, и от коллег из смежных союзов никакой косвенной информации не поступало. Мы можем предположить, что из-за ковида и политической ситуации в странах ЕАЭС (Армения, Белоруссия) приоритетность данного вопроса перенесена на среднесрочную перспективу. 

С.М.: Мы с этой идеей обращались в администрацию президента и Министерство финансов РФ, получили ответ Минфина о том, что министерство не видит возможности и целесообразности в создании подобного рода интервенционных фондов. Тогда же мы поднимали вопрос о начале проработки локализации производств кормовых добавок в РФ в рамках ФНТП-2 – он остался без ответа. 

С.М.: Каких-то четких, понятных мне и хорошо анонсированных проектов по производству кормовых добавок в России я пока не вижу. Только один - на Дальнем Востоке, но он у меня вызывает системные вопросы. 

С.М.: Да. Речь идет о данной компании. Они в сентябре подали на регистрацию шесть кормовых витаминов «отечественного производства», и мне не совсем понятно, как это возможно технологически в то время, как завод находится на этапе пуско-наладочных работ, согласно официальной информации Министерства развития Дальнего Востока и Арктики. Как можно было на неработающем заводе (независимо от того, какой там запроектированный технологический цикл) произвести безопасную отечественную кормовую добавку со стабильными характеристиками и подать ее на регистрацию? Для меня это повод хорошенько задуматься регуляторным органам, насколько декларируемая защита отечественных потребителей в данном конкретном случае реализуется. 

С.М.: Как такового участия в его создании мы не принимали. Я способствовал в небольшом объеме запуску самой идеи, а она в большей степени была реализована авторами справочника. Хороший он или плохой – судить не буду, оставим это на откуп участникам рынка. Что меня в этой истории порадовало в первую очередь - это то, что все-таки нашелся инициатор, который довел это дело до логического конца (в первой редакции). Это первый справочник за последние 18 лет! То, что было сделано, - это хороший первый шаг большого эволюционного движения вперед по систематизации. Надеюсь, со временем у нас будет разработан кормовой глоссарий по образу и подобию Фармакопеи у фармацевтов. У них уже выпущена 14 редакция. 

С.М.: Хочется надеяться. Кроме того, хотелось бы, чтобы он приобрел электронный формат. Это позволит нам более активно начать внедрение искусственного интеллекта в отрасль. Потихонечку сформируется блокчейн-среда, которая позволит внедрить систему прослеживаемости любой кормовой добавки и будет вносить существенный вклад в минимизацию контрафактной и нелегитимной продукции с прослеживанием декларируемой стоимости. 

С.М.: Соглашение было подписано не только с Союзом комбикормщиков, но и с Евразийской ассоциацией птицеводов, Хартией АПК. Подобное сотрудничество позволяет координировать совместные мнения и действия с коллегами. В частности, когда была весенняя эпопея вокруг проекта закона «О ветеринарии» в части регистрации кормовых добавок, мы очень оперативно обменивались своими мнениями, проектами писем, дабы не дублировать усилия друг друга. Последующая история с ковидом, особенно ее вторая волна в начале осени, немного рассинхронизировала нас с Союзом комбикормщиков, но, думаю, это временно. 

В настоящее время мы готовимся к подписанию соглашения с Тимирязевской академией (соглашение было подписано 17 декабря 2020г. – ред.).

Уверен, что за счет информационной открытости и осознания того, что мы делаем одно общее дело, мы обречены на успех. У нас общая задача, и мы совместно заинтересованы в ее скорейшем и правильном решении с минимальными издержками. 

С.М.: Нет. Маски, думаю, года через 2-3 мы снимем. Потом будем вспоминать, как о некоем историческом эпохальном событии мирового масштаба. С другой стороны, это событие показало наши возможности и невозможности. Что мы умеем делать, а что так и не умеем. Мы научились быстро перестраиваться в новых реалиях, стало больше цифры внедряться, что в целом говорит о том, что за цифрой будущее, и оно очень близко. В то же время, в тех вопросах, на которых мы просели в этом году, будем делать работу над ошибками, приходить к осознанию и пониманию, что еще надо менять, чтобы в следующий раз быть еще более подготовленным к нештатным ситуациям. 

С.М.: Мое субъективное впечатление сводится к тому, что, я считаю, что мы движемся правильно! Национальный кормовой союз стали узнавать, к нам стали прислушиваться, нас стали очень много цитировать. У нас появились новые отраслевые собеседники, начали налаживаться коммуникационные каналы с ВГНКИ, чего раньше вообще не было. 

Кроме того, я поступил в Московский институт тонких химических технологий – прохожу программу обучения в магистратуре на кафедре промышленной фармации и биотехнологии! Решил получить дополнительное профильное образование, поскольку пришел в эту тему надолго. Заодно нарабатываю новый персональный опыт взаимодействия с образовательной средой, к которой мы в следующем году обратимся с вопросом о начале подготовки кадров для локализации производства кормовых добавок, которые по сути являются продукцией химического или микробиологического синтеза.

Некоторые регуляторы меня воспринимают теперь не просто как представителя кормового бизнеса, а отчасти как коллегу!

С.М.: Я пожелал бы всем в первую очередь стойкости! Потому что наступают непростые времена. Ценовые войны между животноводами и переработчиками мясного сырья дают о себе знать, и в 2021 году они продолжатся, так как мы слишком зависимы от валютной составляющей при формировании цены на мясо. Не стоит забывать, что 50-70% в его цене – это стоимость кормов, которая очень интересно формируется: импортная составляющая зависит от курса валют, и она выросла на 30%; оснований для снижения цены рублевой (зерновой) составляющей тоже пока нет. Соответственно стоимость откорма животных будет увеличиваться. Покупательская способность вряд ли будет расти, то есть спрос будет ограничен, и он, скорее всего, будет корректировать цену предложения продукции переработки конечным потребителям. Потолок в затратах на переработку будет сильно влиять на маржу переработчиков, и станет основанием продолжить балансировать между животноводами и торговыми сетями.

Все будет непросто. Декларируемое увеличение экспортного потенциала показывает, что не все так радужно и хорошо реализуемо, как изначально декларировалось. Планы экспорта продукции АПК в $45 млрд были сдвинуты на 2030 год. Хорошо, что в 2020 году поняли, что не удается набрать тот темп, который необходим для физического производства экспортного продукта. 

Нам нужно действовать более слаженно, комплексно и проактивно, чтобы мы все наконец-то осознали, что у нас есть, и чего у нас нет в части снижения импортозависимости. А у нас нет кадров, у нас нет своих разработок, у нас нет внятных предложений для западных разработчиков кормовых добавок, для того, чтобы мы могли их каким-то образом завести на территорию РФ, которая является довольно-таки существенным потребителем их добавок. 

Надо работать над собой, надо быть более слаженными, только тогда мы по образу и подобию того, что происходит в Китае, сможем дать какой-то достойный ответ всей этой истории. Необходима более сплоченная, более командная работа, с постоянной работой над ошибками и собой.